Шрифт:
Закладка:
– На эту? – спросила Рина, вспомнив вывески и праздничные плакаты на улицах Дитромея. – Которая послезавтра?
– Что ты, разумеется, нет. На коронацию не допускают особ младше шестнадцати лет. Тебе тоже еще два года ждать.
«Значит, это правило выхода в свет здесь не изменилось, даже еще один год добавился».
– Бабушка, а у тебя осталось приглашение на коронацию? Я хочу на него взглянуть, если можно. У меня ведь будет такое же?
– У тебя будет совсем другое, – заявила бабушка, явно довольная интересом Рины. – Они меняются каждый год. В зависимости от главного цвета праздника. И по форме они еще ни разу не повторялись. К сожалению, их нельзя сохранить на память, иначе могут возникнуть разного рода конфузы. Например, кто-нибудь попытается прийти повторно.
– Наверное, развелось много лихачей, которые подделывают эти приглашения и продают? – осторожно предположила Рина. – Это ведь такая честь – попасть на коронацию.
– Вот поэтому подделать их невозможно, милая, – мягко сказал дедушка. – Их создает лично король Аскар, и только его приглашения проходят проверку на входе во дворец. Любая подделка попросту исчезает.
Рина поникла над своим разрезанным бифштексом в кукурузном пюре.
– Если постараешься в ближайшие два года, то сможешь хорошо проявить себя на балу, – сказала бабушка, по-своему трактовав уныние Рины. – И тогда, может быть, король обратит на тебя внимание… Хотя ты, конечно, наполовину простолюдинка и не такая симпатичная, как твоя мать… Но это к лучшему. Не хватало мне еще одной актрисы в доме.
Кузины Анита и Глория – беловолосые, веснушчатые близняшки, дочери тети Кристины, которая как-то раз пыталась вылечить Рину от «паразитов», – смешливо переглянулись, а вот Жанна почему-то побледнела и стала выглядеть печальной.
«Раньше она тоже хихикала надо мной, – вспомнила Рина. – Что это с ней случилось? Получила выговор от бабушки?»
Вообще-то Жанна была ей немного симпатична. У нее были каштановые волосы и миловидное круглое личико, и она переняла характер покладистой и мягкой тетушки Флюри, из-за чего легко поддавалась влиянию Аниты и Глории. Те любили поддевать Рину по примеру их матери, которая больше всех завидовала успехам и красоте Анжелики, ее высокому положению в обществе, талантливому супругу и связям по всему Хайзе. И это несмотря на то, что она сбежала из семьи и выбрала столь позорную карьеру. Рина была единственным заусенцем, за который сестры и бабушка пытались дергать Анжелику, да и то безуспешно.
Радость от нахождения в кругу родни быстро сошла на нет. Рина снова ощущала себя одинокой, но теперь к этому добавилось давление со всех сторон. Да, ее здесь накормят, оденут, дадут правильное воспитание и выдадут замуж. Но слушать ее мнение по этому поводу не станет никто. И всем будет без разницы, счастлива она или нет. Дедушка ее, конечно, пожалеет, но против бабушки никогда не пойдет.
«Если я потеряю память и навсегда останусь в этом мире, буду жить, как их марионетка, – подумала Рина. – Никогда не вырасту. Никогда не перееду отсюда. Никогда не увижу родителей и Альберта. Это не жизнь, а кошмар».
В мрачных мыслях она провела весь ужин, толком не вникая в разговоры за столом, и отправилась ночевать в премилую розовую спальню кузины Жанны, которая и одолжила Рине свое старое платье. Все три двоюродные сестры были старше ее на год и уже носили длинные наряды, чем весьма гордились, но Жанна до сих пор с ума сходила по куклам, которые занимали целых три полки над ее кроватью.
Рина даже представить себе не могла, как кузина умудряется спокойно спать, пока на нее пялится стеклянными глазами эта фарфоровая орда. Нет, куклы, безусловно, были красивые, но Рина все-таки очень радовалась, что бабушка Вельма велела принести ей из гостевой отдельную кровать, которую поставили в другой части комнаты, возле книжного шкафа. Книги, глядящие с полок, – совсем другая история.
Рина была бы просто счастлива остаться одна и прореветь всю ночь, но гостевую не успели привести в порядок за время ужина. А может, бабушка Вельма посчитала, что Рине пойдет на пользу компания кузины. Близняшки Анита и Глория жили в одной спальне, так что хотя бы повезло не делить комнату с ними.
Чтобы избежать расспросов, Рина, вернувшись из ванной, забралась под одеяло с головой. Кузина, читавшая на ночь томик сентиментальных стихов, не стала ее донимать, и Рина, чудовищно уставшая за этот бесконечный день, когда утром она еще летела на воздушном шаре, днем чуть не попала в лесную тюрьму, а вечером бегала от колдунов по Дитромею, почти сразу же уснула.
Наутро ее разбудил топот каблуков по паркету в том месте, где он не был укрыт ковром. Рина нехотя высунула голову из-под одеяла. Жанна в домашнем белом платье расхаживала перед окном из стороны в сторону, постоянно выглядывая во двор. Она была явно не в духе и сильно нервничала. На ее уже заправленной кровати лежало не меньше десятка нарядов, которые кузина достала из шкафа и разложила на пурпурном покрывале.
– Что-то случилось? – вяло спросила Рина, взглянув на часы.
Было еще слишком рано для завтрака, и она бы с радостью его пропустила, но, по словам бабушки, долго спать неприлично. Да и все равно надо было что-то думать и предпринимать, а не игнорировать проблему. Потому что решать ее было больше некому. Ни на одного другого человека в мире, кроме себя, надежды у Рины не осталось. – Это просто катастрофа! – воскликнула Жанна тут же, подскочив к ее кровати.
Видимо, она только и ждала, пока Рина проснется, но из вежливости не стала будить ее напрямую. Зато нарочно шумно вздыхала, скрипела дверцей шкафа и ходила по голому паркету, а не по ковру.
– Ты знаешь, что вчера в городе произошло? Полный бардак!
Рина чуть не засмеялась: это было так похоже на бабушку Вельму. И тон голоса Жанны, и жесты, и мимика, и сама эта фразочка.
– И что там произошло? – Рина нехотя встала и побрела к зеркалу, чтобы причесать гнездо на голове, прежде чем идти умываться, и заодно дать Жанне пару минут выплеснуть эмоции.
– Исчезло ателье Розини на углу Лилового перекрестка! – выпалила она. – Где мне заказали платье к сегодняшнему вечеру! Анита и
