Я сходила с ума, бесновалась от толчков, в которых содрогалась. Ртом ловила воздух, запускала пальцы в мужские волосы, сжимала в кулаке ткань его рубашки. Краснела от звуков и его урчания, когда он шептал, какая я вкусная, и когда втягивал мои соки.

Не трогая мою невинность, доводил меня до оргазма снова и снова. Выцеживая из меня силы. Проникая в меня своей аурой, без которой я теперь казалась самой себе неполноценной. Рисовал на небе в три раза больше звезд. И делал меня желанной в глазах всего Тронстума.

— Ты меня покорила, джамиля, — зашептал он, закончив после моего вскрика. Прильнул к моим губам и оставил на них влажный, пряный поцелуй греха.

— Эгорт нас убьет, — вымолвила я, переводя дыхание в прилипшем к липкой коже платье.

— Разве ты не готова умереть за дозу блаженства? — усмехнулся Максуд, разглядывая мое лицо. — Зачем тогда жить?

Начинало светать. А я лежала на качелях посреди сада, в объятиях нага, расслабленная после орального секса, счастливая до смерти, невеста темного лорда, влюбленная в его племянника.

Вот это встретила друга!

— Ты что-то говорила про альдоары в этом доме. Предложение еще в силе? — напомнил он.

Понимая, что это плохая идея — поселять Максуда рядом, я все же не могла его прогнать. Что уж греха таить, он делал из меня королеву. Какой девушке это не понравится?

Отдышавшись и проветрившись, я на трясущихся от еще стреляющей во мне сладости ногах повела Максуда обратно в дом. Камария уже не спала. Увидев гостя, с укором взглянула на подчиненных. Явно собиралась отчитать их за то, что сразу не доложили ей о его приезде.

— Выделите для моего гостя покои, — сказала я ей.

— Гости невест живут в комнатах с подселением, — ответила она мне небрежно. — У вашего сопровождающего есть свободная кровать. Добро пожаловать.

Максуд на секунду остановился. Обвел Камарию задумчивым взглядом и только потом тронулся с места, последовав за мной. Ему совсем не понравился тон, которым она говорила со мной. И я боялась, что, если она продолжит, чаша его терпения лопнет. Максуду здесь терять было нечего. Образа джентльмена у него не было. Так что у нее были все шансы отхватить от него.

— Я знал, что Ликроун роскошен, но чтобы настолько… — размышлял он вслух, идя за мной в комнату Эгорта.

Я тихонько открыла дверь, но мой любимый уже не спал. Он стоял у окна, сосредоточенно глядя куда-то вдаль.

— Рия, тебе нравится Максуд? — спросил он, медленно обернувшись.

Стало ясно: он все видел. Снова проследил за мной. И даже не прервал нас.

Я виновато опустила глаза, покраснев до кончиков ушей.

— Прости, — пискнула так тихо, что саму себя не услышала.

Он сделал шаг вперед, и я вздрогнула. Пусть отращивает свои крылья, пусть стреляет в меня пульсарами, пусть превратит в горстку пепла. Убегать и лгать я не буду! Я ему изменила. Его право — меня наказать.

Эгорт приближался, каждым новым шагом напрягая меня все сильнее. Я сжалась в комочек, когда он подошел. Язык прилип к небу. Глаза щипало от наворачивающихся слез. Ведь я знала свою вину, но не жалела о содеянном.

Аккуратно подняв мое лицо за подбородок, Эгорт абсолютно беззлобно посмотрел на меня и ласково сказал:

— Когда в следующий раз ты захочешь приятно провести с ним время, пожалуйста, предупреждай меня.

— Что? — растерялась я.

Он притянул меня к себе, поцеловал в лоб и, обнимая меня одной рукой, другой пожал ладонь Максуда.

— Рад видеть тебя, брат!

Кажется, я связалась с извращенцами…

Глава 13. Вождь разбойников

Третий этап отбора обрекал меня на встречу с женой мэра. Как первая леди Ликроуна, почетная жена, хозяйка и мать, она считалась эталоном женственности, порядочности и здравомыслия. Ее критике подвергались все участницы отборов. За ней было последнее слово, когда утверждались списки. Она же отсеивала тех, кто, по ее мнению, был еще слишком юн и неопытен для замужества.

Эгорт и Максуд полдня исследовали мою гардеробную. Явиться к Илме Кассерген следовало максимально скромно и максимально ярко. А так как я осталась без стилистов, пришлось довериться помощи моих мужчин. Хотя думать о наряде, глядя на них и помня, как я провела последние две ночи, было невозможно. Я согласилась бы обмотаться любым покрывалом, лишь бы поскорее исчезнуть с их глаз, спрятаться и все переварить.

— Она в восторге от броских шляп! — Максуд наконец выбрал головной убор с тремя крупными цветками на широких полах и булавой с огромным камнем.

— Осмелюсь заметить, одной шляпы маловато, — ответила я, беря ее обеими руками и не представляя, как держать такой купол на голове.

Эгорт вытянул из обилия нарядов строгое платье с воротником-стойкой, длинным рукавом и широким поясом на талии. Оно застегивалось на крупные пуговицы на спине и закрывало меня от подбородка до лодыжек. И пусть иссиня-черный цвет слегка пугал, будучи совсем не праздничным, платье украшала тонкая серебряная вязь, а Кассергены обожали вышивку.

— Ну ладно, — вздохнула я.

Время моей очереди на личную встречу с леди Илмой приближалось, копаться в ворохе тряпок уже было некогда. Пришлось надевать это.

— Сегодня я вылечу с отбора, — констатировала я, глядя на себя в зеркало.

Эгорт и Максуд стояли за моей спиной по обе стороны и задумчиво гадали, понравится ли жене мэра этот наряд.

— Все не так уж плохо, — попытался взбодрить меня Максуд.

— Я не о платье. Я ей не нравлюсь. Она найдет, к чему придраться.

— Веди себя с ней так, как делала это раньше, — посоветовал мне Эгорт. — И не забывай, что в ее семье есть твой воздыхатель.

— Все бурчишь, — улыбнулась я, обернувшись. — Ты же знаешь, почему я согласилась на ужин с Ирвином.

— Да, он тебе понравился.

— Но разонравился. — Я подтянулась на носках и поцеловала его в губы.

Короткого поцелуя ему оказалось мало. Обхватив мою талию своими крепкими ладонями, он притянул меня ближе и растянул эту головокружительную минуту.

— Кхм-кхм… — напомнил о себе Максуд. — А меня?

Меня бросило в жар от его просьбы и проникновенного взгляда, полного желания. Эгорт не стал бы останавливать меня и устраивать сцены ревности. Он уже дал понять, что