– Нет, маленькая повелительница моего сердца, я решил, что не стану бросать тебя на этот диван, чтобы овладеть тобой быстро и страстно, как ты любишь.

Быстро и страстно? Если бы это помогло облегчить мучительное напряжение во всем теле и унять пульсирующее внизу живота желание, она готова была пойти на риск.

Себастьян обошел вокруг нее, и Шарлотта прижалась к нему спиной, позволив себе слиться с его телом, вновь ощутить исходящий от него жар. Чтобы они могли вновь раскачиваться в такт музыке.

Но Себастьян не прикасался к ней, не пытался привлечь к себе, и Шарлотта терялась в догадках, не зная, как привести его в… более возбужденное состояние.

Но ей не стоило волноваться по этому поводу, так как Себастьян наклонился и прошептал ей на ухо:

– Я намерен соблазнять вас, мадам. Медленно. Тщательно. До тех пор, пока вы не начнете умолять меня положить конец мучениям.

У Шарлотты перехватило дыхание.

«Просто дыши», – бормотала она себе под нос, когда Себастьян кружил вокруг нее с самодовольной уверенностью хищника, не спуская с нее ястребиного взгляда.

О господи, что сделала бы сейчас Лотти?

Шарлотта закрыла глаза. Размышления о том, как поступила бы Лотти, не помогали. Ведь эта женщина слыла настоящей распутницей, а Шарлотта была слишком невинна для этой игры в кошки-мышки. И от ее невинности скоро не останется и следа. Шарлотта поняла это, когда Себастьян провел пальцами по ее обнаженному плечу, и она едва не выпрыгнула из собственных туфель.

– Ты дрожишь, – прошептал он. – Ты волнуешься, любовь моя?

«Ты даже не представляешь как», – сказала бы Шарлотта, если бы ее губы смогли пошевелиться и вымолвить эти слова.

– Свою награду ты все равно получишь, – продолжал Себастьян, проводя кончиками пальцев по линии декольте. – Но не безвозмездно.

Плечи Шарлотты дрогнули от прикосновений мужчины, а кожу закололо.

Себастьян прихватил губами ее шею, плечо, мочку уха.

Значит, ей придется заплатить? Что ж, она с радостью сделает это.

Музыка Тромлера все еще наполняла комнату – такая же изменчивая и дразнящая, как Себастьян. А он тем временем развернул Шарлотту так, чтобы оказаться с ней лицом к лицу, и тут же накрыл ее губы в ошеломляющем ненасытном поцелуе.

Все предыдущие поцелуи смущали Шарлотту и выводили ее из равновесия своей чувственностью. Но этим поцелуем Себастьян заявлял на нее свои права, вложив в него все невысказанное желание и любовь.

Бедра Шарлотты непроизвольно сжались от этой изысканной пытки, словно она пыталась таким образом погасить огонь, разгоравшийся между ними все сильнее с каждым движением языка Себастьяна.

Сознание Шарлотты наводнили воспоминания Лотти.

Губы Себастьяна спускаются к ее груди и ласкают сосок до тех пор, пока он не превращается в тугую, ноющую от желания бусину. Затем касаются живота, опаляя жаром нежную кожу. Скользят еще ниже, раздвигают шелковистые розовые складки и медленно и угрожающе ударяют по самому сосредоточию ее страсти.

– О, – тихо простонала девушка, и причиной тому послужили не только чувственные воспоминания. Обхватив ладонями ее груди, Себастьян принялся ласкать соски подушечками больших пальцев.

– Это платье великолепно, – произнес он, едва удостоив его взглядом. – Но я предпочел бы увидеть тебя без него.

И, прежде чем Шарлотта успела что-либо ответить или выразить протест, он спустил вниз короткие рукава. Каким-то непостижимым образом он уже успел развязать ленты на спине Шарлотты, и это лишний раз подтвердило ее догадку, что раздеть женщину для него вовсе не проблема.

Слишком быстро ее платье очутилось на полу, превратившись в дорогое облако голубого бархата, и теперь Шарлотта стояла перед Себастьяном в одном корсете и подвязках.

Она почти не могла дышать, и была в этом не одинока.

При взгляде на нее у Себастьяна тоже перехватило дыхание.

– Лотти, ты поистине совершенна. Божественна. – Он продолжал пожирать любимую взглядом. – Ты создана для того, чтобы соблазнять.

Совершенна? Божественна?

Эти два слова окончательно развеяли ее страхи, а мысль, что она, Шарлотта Уилмонт, соблазнительна, придала уверенности.

Не в силах сдержаться, Шарлотта выпрямилась, отчего ее груди горделиво приподнялись.

На лице Себастьяна застыло какое-то мрачное, затравленное выражение, и он со стоном притянул Шарлотту к себе. На этот раз его опустошающий, исступленный поцелуй лишил ее способности дышать.

А потом случилось то, чего она так ждала, без предупреждения и без светского обмена любезностями.

Подхватив Шарлотту на руки, Себастьян понес ее вверх по ступеням в спальню. Ему не нужен был свет, поскольку он прекрасно знал дорогу. И теперь Шарлотта тоже ее узнает.

Уложив ее на постель, Себастьян вышел из спальни.

Шарлотта попыталась сесть, обеспокоенная, что наказание именно в этом и заключалось – чтобы оставить ее в таком ужасном состоянии.

Сгорающая от желания, возбужденная до предела, Шарлотта хотела большего.

Но когда она уже хотела позвать Себастьяна и, если придется, начать его умолять, он вернулся со свечой из канделябра в гостиной. Пинком закрыв за собой дверь, он принялся зажигать расставленные по всей спальне свечи. Они освещали кровать и пространство вокруг нее, оставляя дальние углы комнаты утопающими в тени.

– Так много? – спросила Шарлотта, раздумывая над тем, как бы не умереть от стыда.

– Если уж я собрался мучить тебя так же, как ты мучила меня на протяжении всего вечера, то я непременно хочу видеть твое лицо. Всю тебя.

Шарлотта прижала ладони к пылающим щекам. Он хотел ее видеть? Девушка бросила взгляд на утопающий в тени портрет Лотти в попытке обрести хоть какую-то уверенность в самодовольном выражении ее лица. Переведя взгляд на Себастьяна, она, к своему смятению, увидела, что он поспешно раздевается. Наверное, так же, как сделал это прошлой ночью. Галстук полетел в одну сторону, жилет – в другую. Опрятная комната в мгновение ока превратилась в свалку мятой одежды.

– Ты флиртовала с Рокхерстом, дрянная девчонка, – произнес Себастьян, стягивая через голову сорочку.

Шарлотта понимала, что ей не стоит этого делать, но все же не отрываясь смотрела на гладкую грудь Себастьяна и сжимала пальцами простыни, чтобы не протянуть руку и не дотронуться до шелковистой кожи.

– Я этого не потерплю, Лотти. Больше не потерплю. Ты невероятно испорченная и безнравственная плутовка. Пришло время преподать тебе урок.

Сквозящая в словах Себастьяна угроза заставила Шарлотту задрожать.

О, если бы она действительно была таковой. Тогда ей хватило бы смелости и сноровки уступить своему порочному желанию и провести ладонями по мускулам на груди Себастьяна.

Поцеловать его, как он целовал ее – везде и