теперь пальцы на ногах онемели, а золотые нити вышивки терли кожу так, что на пятках Шарлотты образовались волдыри. Доковыляв до дивана, она сбросила туфли и пошевелила затянутыми в шелковые чулки пальцами.

Она подула на упавшее на лицо огромное перо и посмотрела на свое отражение в зеркале. Тщательно завитые локоны опали, а краска для век, которой она по настоянию Финеллы подвела глаза, начала стекать по щекам подобно парочке толстых черных гусениц.

Теперь Шарлотта действительно выглядела как настоящая куртизанка.

– Все потому, что ты дурочка, – обратилась она к своему отражению в зеркале и принялась стирать с лица косметику.

– Дурочка? – раздался у нее за спиной тихий, но очень мужественный голос.

– Себастьян! – воскликнула Шарлотта, разворачиваясь. – Я не слышала звонка…

– А я и не звонил. – Себастьян покачал перед собой ключом на ленточке. – Открыл своим ключом.

Шарлотта кивнула. Ну конечно, у него был ключ. Если он завладел ключом от ее сердца, то уж от входной двери и подавно держал под рукой.

– Должно быть, ты считаешь меня дурочкой из-за того, что я разговариваю сама с собой.

– Вовсе нет. – Себастьян убрал ключ в карман и вошел в комнату – уверенный в себе, красивый, одетый в простой темный сюртук и такие же темные бриджи. Он остановился перед Шарлоттой, но, вместо того чтобы подхватить ее на руки и отнести в спальню (чего она отчасти ожидала и на что отчасти надеялась), просто стоял и смотрел, словно застигнутый врасплох открывшейся его взору картиной.

Затем он взял из рук Шарлотты носовой платок и принялся вытирать темные разводы. Склонив голову набок, он посмотрел на дело своих рук.

– Ну вот. Теперь передо мной леди, которую я обожаю. Само совершенство.

Шарлотта не знала, что ответить, очарованная его горящим взглядом и вполголоса произнесенным комплиментом.

– Боюсь, я действительно вела себя глупо… вырядилась и накрасилась. – Шарлотта взмахнула рукой, указывая на перо и украшения.

– Ты? Глупая, Лотти? – Улыбнувшись, Себастьян протянул руку, чтобы прикоснуться к изысканно завитому локону, над которым изрядно потрудилась Финелла. – Кто-то, может, так и думает. – Себастьян принял забавную позу, изобразив сварливую старую матрону или престарелого джентльмена. – «Миссис Таунсенд? Глупая? Только посмотрите на ее сумасбродные, расточительные и возмутительные выходки. Я даже слышал, что она поставила двести фунтов за этого безумного жеребца, принадлежащего Рокхерсту. Да, она действительно очень глупая и испорченная леди». – Себастьян улыбнулся, а потом поддел пальцем подбородок Шарлотты, чтобы она посмотрела ему в глаза. – Но мне виднее. И я намерен доказать это сегодня же ночью.

Шарлотта сглотнула. Сегодня же ночью. Эти слова прозвучали так зловеще.

– Как же? – только и смогла прошептать Шарлотта, почти боясь услышать ответ.

Почти. Потому что в темно-зеленых глазах Себастьяна читалось таящее опасность приглашение, притягивающее ее точно магнит.

– Я намерен исполнить твои самые заветные желания, – ответил он, погладив Шарлотту по щеке.

– М-мои желания? – О господи, ей оставалось лишь надеяться, что это не имело никакого отношения к тем постыдным континентальным обычаям, на которые ей намекала Финелла. Ведь одному Богу было известно, что Лотти Таунсенд хранила в своем распутном сердце.

– Да, твои желания. Сегодня я намерен удовлетворить тебя полностью. – Заключив девушку в объятия, Себастьян уткнулся носом в ее шею. – Ты пойдешь со мной, Лотти, любовь моя?

Шарлотта лишь кивнула в ответ, потому что не могла заставить свои дрожащие губы произнести хоть слово, как не могла унять бешеное биение сердца. Когда же Себастьян повел ее прочь из комнаты, у нее перехватило дыхание от сладостного предвкушения, смешанного с охватившей ее паникой. Но когда они вышли в коридор, вместо того чтобы повернуть направо, к лестнице, ведущей на второй этаж, Себастьян увлек ее налево, к выходу.

«Мы не пойдем наверх? Да остановись же ты хоть на одно чертово мгновение!» – возмущалась та часть ее существа, что принадлежала Лотти.

Шарлотта уперлась каблуками в пол, вынуждая Себастьяна остановиться.

– Себастьян? – Шарлотта указала головой в противоположную сторону, туда, где располагалась лестница, ведущая в ее комнату… в ее постель.

Себастьян всплеснул руками.

– Ну конечно. Тебе необходимо взять накидку.

Накидку? Он действительно куда-то собрался? В половине второго ночи? Но Шарлотту волновало не время, а намерения ее возлюбленного. Он оделся вовсе не для бала и даже не для партии в вист. Более того, Себастьян выглядел как бандит с большой дороги, собирающийся ограбить магазин.

– Куда мы направляемся? – спросила Шарлотта, постаравшись ничем не выдать охватившего ее разочарования. Она все еще надеялась, что раз Себастьян собирался удовлетворить самое заветное желание своей Лотти, им непременно придется подняться в спальню.

Но, прежде чем Шарлотта успела задать еще один вопрос или получить ответ, Себастьян разыскал ее шаль, которую она бросила на кресло, и накинул ей на плечи. После этого он с еще большим энтузиазмом потащил ее к двери.

– Себастьян?

– Да?

– Я же босиком. – Шарлотта приподняла подол платья, чтобы показать свои ноги в чулках.

Быстро сбегав назад, Себастьян принес ее новые туфли. Только вот теперь золотая вышивка и перья смотрелись нелепо. Держа туфли в руке, как какой-то мусор, застрявший в копыте у лошади, Себастьян внимательно рассматривал их со всех сторон.

– Опять ходила по магазинам?

– Не смогла удержаться, – ответила Шарлотта, забирая туфли у Себастьяна и наклоняясь, чтобы обуться.

– А стоило бы, – покачал головой Себастьян. – Удержаться. Они кажутся ужасно неудобными.

– Так и есть, – призналась Шарлотта.

– Значит, они не подойдут. – Себастьян наклонился и, прежде чем Шарлотта успела что-либо понять, снял с нее сначала одну туфлю, а потом вторую.

Шарлотта покачнулась, но все же смогла удержать равновесие, ухватив Себастьяна за плечо. А тот, порывшись под скамейкой, вытащил пару крепких ботинок и с торжествующим блеском в глазах протянул их Шарлотте.

– То, что нужно, – сказал он.

Девушка с презрением посмотрела на ботинки. Такие могла бы носить мисс Уилмонт, но Лотти Таунсенд не надела бы ни за что на свете.

– Они принадлежат Пруденс. – Взглянув на простую коричневую кожу, она спрятала ноги под подол. – И они не подходят к моему платью.

Вместо того чтобы спорить, Себастьян сунул ботинки Шарлотте и, прежде чем она успела что-либо возразить, подхватил ее на руки и заглянул в лицо.

– Подойдут. Можешь надеть их в экипаже, – произнес Себастьян, озорно улыбаясь.

С этими словами он вынес Шарлотту из дома в ночь.

Они миновали Бедфорд-стрит, проехали вниз по Грейт-Рассел-стрит и свернули в Блумсбери. Сначала Шарлотте было наплевать, куда они едут, слишком ошеломленной и завороженной столь поздней прогулкой. В окутанном тьмой Лондоне царила тишина. Погрузившийся в дрему город действовал на Шарлотту умиротворяюще,