Это время настало, время чувственного доверия.

Горячие руки осторожно погладили гладкие перепады бедра, разворачивая ее, как на ладони. Никогда еще Мак не был первым. Немалый мужской опыт? Череда быстрых и ничего не значащих связей, податливые голодианки… Даже Ася. Это воспоминание уже не царапнуло болью, окончательно став его прошлым.

Там, где-то в душе глубоко-глубоко, он всерьез опасался сейчас сделать больно той маленькой женщине, что жалась доверчиво. Раскрывалась в его руках, подрагивающих от нетерпения, как волшебная книга. Ее первые, робкие стоны, ее удивленный взгляд.

И страх. Не нужно быть интуитом, чтобы его остро чувствовать.

Глупенькая…

Нэс искренне совершенно считала себя подготовленной к происходящему. Не малый ребенок. Образованная, совершеннолетняя. Даже имперская цензура не могла скрыть от любопытных подростков поток чувственной информации. Ничего нового. Мужчина и женщина ночью в постели, практически муж и жена.

Но.

В ее жизни уже было однажды столкновение с мужскими желаниями. Эти яркие воспоминания вызывали лишь страх и острое отвращение. Макар оказался категорически, совершенно другим. Красивым, сильным, притягивающим, терпеливым. В нем бурлил, вспыхивая яркими красками темперамента непростой, даже для него самого, характер. Но железное самообладание и сила воли делала капитана похожим на яркое пламя за толстым стеклом.

Завораживающе-красиво, тепло, безопасно. Она ему верила. Нэс расслабилась в нежных и чутких руках, плавясь под влажными поцелуями, впервые позволив себе получить настоящее чувственное удовольствие. Ей действительно захотелось и большего. Мало прочного соприкосновения кожи, мало рук. И губ ей тоже мало.

Хотелось.

Но не такого.

Боль. Дикая, ослепляющая. Оглушительная.

Ей словно в чрево с размаху вогнали толстое боевое копье – оружие древних воинов. Нэрис взвыла, пытаясь вырваться, отодвинуться, освободиться. Слезы брызнули, крик вырвался сам. Она плакала в голос, извивалась под Риком, шипела, словно испуганная дикая кошка.

А Макар…

Ее крепко обнял, обхватив руками, ногами, прижал крепко к мягкой плоскости их кровати и не отпускал. Лишь на ухо нашептывал что-то.

Что? Она и не слышала, все еще оглушенная болью.

Но мгновения сливались в минуты, плен мускулистого тела, стал вдруг казаться не клеткой, а крепким щитом. Страх отступал. С ним и боль. Нежные поцелуи, скользившие по щекам, словно бабочки, впитали горькие слезы.

– Солнышко золотое мое, кто же тебя так обидел? – услышала, наконец.

– Ты! – простонала сквозь слезы, снова пытаясь освободиться из крепких объятий мускулистого тела, закрывающего со всех сторон. – Мне так больно!

– Нет, – ее не отпуская, лишь убрал со лба короткие влажные прядки и пальцами приподнял подбородок, вглядываясь в глаза. – Ты страшно напугана, девочка. Прислушайся к себе. Тело не лжет. Разве я хочу сделать тебе больно?

Нет. Она знала правильный этот ответ. И мысленно потянувшись к нему, еще раз убедилась. Все его мысли и чувства – о ней. Тогда отчего же так больно?

– Доверься мне, – нежный поцелуй в висок, дыхание на щеке. – Кто бы он ни был, до тебя он больше не доберется. – Ты теперь замужем. За мной. И с этим никто не поспорит. – Прикосновение губ к самому краешку рта, словно просят они разрешения. Она, выдохнув нервно, сама потянулась за поцелуем, сама. – Закрой глаза и расслабься, маленькая трусишка. Больно больше не будет.

Как просто сказать. Рвано выдохнула и заставила себя подчиниться. Это же Рик. Он никогда не обидит.

Плавное движение мужских бедер назад и вместо закономерного облегчения Нэс ощутила неправильное и странное. Боль не отступила, но острое чувство потери затмило ее.

– Только не уходи, – громко всхлипнула.

– Люблю тебя, – текучее, сильное и гибкое движение безупречного тела воина и атлета прокатилось волной, накрывая ее. И в ту же секунду горячие губы захватили глубоким и чувственным поцелуем. Голова стремительно закружилась. Боль отодвинулась, словно бы наблюдая за происходящим. Она ощущалась, но как-то со стороны.

Наполнение, жаркое. Правильное, долгожданное. Сплетение мыслей и чувств. И потеря, словно в противовес, чтобы помнила, каково оно. Знала его остроту, когда слезы накатывали от одной только мысли, что он может встать и уйти.

Глубже, ярче, быстрее. И вот уже его насыщенно-алый заливает сознание, плещется где-то у самого края, лишая и воли, и мыслей, и чувств. Яркая вспышка, биение сердца в ушах, поцелуи и глухой мужской стон у нее на плече, такой громкий и неожиданно-откровенный.

Доверчивый. Ради него одного можно все повторить. И ей больше не страшно.

– Плохо… – ее привел в чувство встревоженный голос Макара. – Много крови. Сейчас тебе больно?

Больно? Да. Она себя ощущала действительно раненой. Все тело болело, и мысли метались, и сердце стучало, как ненормальное.

Он не дождался ответа, все поняв и так. И нахмурился. И потер спинку носа ладонью.

– Прости, Солнышко. – он вздохнул, резво вставая с кровати, бросил на нее взгляд и растерянно оглянулся. Словно что-то искал.

Неужели одежду? Зачем? Рик никогда не стеснялся своей наготы. Даже напротив.

Ничего не найдя, подхватил со столика нечто, напоминающее тонкое полотенце и им обвязался. Нэс не понравилось это. Как и немое метание капитана по номеру в поисках чего-то его одному только ведомого. Потянулась к нему осторожно… Тревоги, тревоги, тревоги. Приступ совести, злость на себя.

– Что случилось? – странный вопрос задала. Настолько, что Макар даже остановился.

– Понимаешь… – он пробормотал, не скрывая растерянности и снова ладонью потер спинку носа. – Откладывать больше было нельзя. Я и не собирался сегодня, но новости тут такие…

– Не собирался? – у Нэс в голове словно щелкнуло что-то. Голос предательски отказал.

Значит, не собирался.

– Да. Прости! – он нашел, наконец-то, аптечку в своем форменном поясе и задумчиво перебирал теперь все инъекторы. – Объективная необходимость.

– И только? – морщась от глухой боли, она все же встала. Хотелось уйти в лес, в горы, в серую пустыню Шедара. Туда, где никто не найдет, и слез ее никогда не увидит. Никто.

– Ну да, – Аверин, наконец, выбрал две капсулы и поднял задумчивый взгляд на нее. – Погоди… ты обиделась?

– Нет, я счастлива! – словно чужой женский голос вдруг сорвался на крик.

Сдернула простыню, краем глаза заметив кровавые пятна на ней, кровь на бедрах. Словно убили кого то. А потом расчленили жестоко. Голова снова предательски закружилась.

Едва не упав, она двинулась в сторону выхода. Куда? Да без разницы! Главное выйти отсюда. Подальше от объективной необходимости.

27. Милые бранятся… (18+ немножко совсем)

α Кассиопеи, обитаемая планетарная система Шедар, планета Шедар. Созвездие Кассиопеи

– Стоять! – рявкнул мне в спину пришедший в себя капитан. На скорость реакции он не жаловался никогда. – Психолог Аверина-Рейн, я тебя не отпускал!

– Извини, субъективная необходимость, – хотела громко сказать