– Пять.

– Все отходят, со мной только Хич. – Рик едва прохрипел, и я вдруг за него испугалась, рефлекторно рванувшись вперед.

Меня не пустили. Раздался громкий хлопок и целая серия грязных ругательств в мужском исполнении. Игорек.

Толчок, меня подхватили под ребра и дальше все произошло очень быстро. Чудовище, освобожденное из капкана тропы, жутко взмахнуло хвостом, пролетевшим у всех нас буквально над головами. На тропе позади раздался громкий треск и гигантская огненная туша молниеносно втянулась наверх, стремительно исчезая. Наш путь оказался свободен.

Меня трясло крупной дрожью, в голове плавала жидкая каша, колени предательски подгибались, тошнило, я не могла даже вздохнуть. Но раздавшийся рядом спокойный Аверинский голос тут же заставил дышать, устояв на ногах.

– Доложить о потерях, включить внешний свет.

Жив.

Из темноты медленно проступали фигуры всего экипажа.

– Потерь личного состава нет, есть немного раздавленный Таракан.

– Поправимо? – я и уловить не успела, как Рик снова встал рядом, зачем-то меня приобнял и коснулся губами виска.

– Починим… – в голосе Игорька ощутимо читался азарт.

– Прихватите беднягу с собой, выдвигаемся быстро, – скомандовал всем Аверин. – До пункта у нас еще маршевый час.

И снова все вокруг пришло в беззвучное и сосредоточенное движение. Шуршащая ткань рюкзаков, мерцающий свет белых огоньков на форменных куртках, и только Горыныч не смог промолчать.

– Хозяин! – он второй раз так Макара назвал, и это меня удивляло. – Вот скажите несчастному псу: зачем вы вообще к ней полезли? Я имею в виду эту жуткую тварь, а не вашу супругу, конечно. Лежала бы тут себе и лежала. Что за тяга к опасностям и приключениям?

Откуда он взялся, такой разговорчивый? Но пес задал хороший вопрос. Мы ведь действительно просто могли развернуться и как приличные люди вернуться в салон корабля. А ведь это я виновата. Меня понесло спасать монстра. В результате мы все рисковали, а если бы кто пострадал? Почему капитан допустил этот риск? Аверин ответить не соизволил…

– Не пыхти ты так, – он очень тихо сказал. Шедший снова чуть позади, но так близко, что я слышала его ровное дыхание, он словно бы стал моей тенью. – В таких эпизодах отлично срабатывается экипаж. Мы в космосе все совершенно расслабились.

Это были учения? Да, вполне вероятно. И меня тоже включили в работу всего экипажа. Впервые я ощутила его, как единый, слаженный организм, в котором нашлось место и для меня, бестолковой.

– И полезная, и красивая, – мурлыкнул он мне куда-то в затылок, поймав снова замерзшую руку.

Я могла бы поспорить.

Но снова не захотела.

24. Космотель

α Кассиопеи, обитаемая планетарная система Шедар, планета Шедар. Созвездие Кассиопеи

Тропа среди скал больше сюрпризов не преподнесла. И если поначалу освещением всем служили исключительно знаки отличия и контуры швов на одежде, то с каждым метром подъема наверх светящихся пятен в лесу становилось все больше.

Силуэты деревьев, слагаемые из мозаичной россыпи ярко мерцающих цветов. Яркие всполохи разноцветного пламени излучаемые какой-то мелкой летающей живностью, быстро трепещущей крохотными крыльями. Полыхающие сочными красками пятна плодов, пахнувшие так завораживающе-ароматно, что хотелось все бросить, с тропы соскочить и уйти в этот лес, наслаждаясь его ароматами.

Резкий поворот за высокую и крутую скалу и перед путниками открылось зрелище сказочное, потрясающее воображение. Между серыми стенами скал, подчеркнутых мягким свечением леса, в широкой пологой долине раскинулся сказочный мир. Казалось, гладкие каменные столбы уходили из целого моря светящихся листьев в бескрайний космос, к сияющим звездам. Из-за скал краем крупного гладкого диска робко выглядывал пронзительно-голубой Унифар, – рукотворный спутник планеты, словно яркий прожектор освещающий горы.

Впереди путников ожидал полупрозрачный мост, перекинутый через полог леса между двумя торчащими из его пушистого ковра невысокими скалами, похожими на столы. Невесомая конструкция, буквально висевшая в воздухе, плавно покачивалась от легкого ветерка, гулявшего по долине.

– Плохая идея! – голос Горыныча прозвучал в темноте отрезвляюще.

Нэс поежилась. Идти в темноте по такому мосту не хотелось.

– Настоящее приключение! – радостно фыркнул им Родик, идущий впереди.

– Яхо, Родик вперед, – Макар снова строг и сосредоточен. – Режим голосовой тишины, связь световыми сигналами.

Две фигуры бесшумно отделились от группы, скользнув на качнувшийся мост.

– А почему мы все не включим свои фонари? – Нэрис тихонько спросила. Макара, наверное. Он стоял ближе всех.

– Порадовать местную флору и фауну? – он усмехнулся устало. – Я не готов стать частью их рациона. Красивой и точно полезной.

– Обычно животные опасаются фонарей, – она возразила, пытаясь рассмотреть происходившее на мосту.

– Ночные? Отнюдь… – особенно те, кто так светится. – Макар осторожно ее отодвинул, решительно выйдя вперед. – Яркий свет привлекает их как магнит. Даже не самых красивых и категорически неполезных.

Голубой диск Унифара выхватывал из темноты гладкие полусферы каких-то строений недалеко впереди. Минуты тревожного ожидания тянулись мучительно-долго. Время словно остановилось.

Вдруг яркий луч белого фонаря ослепительно вспыхнул на той стороне. Медленно опустился, потом снова поднялся, да так и застыл, освещая дорогу.

– Путь свободен, следуем медленно, соблюдая обычный порядок. – Снова раздался спокойный голос Макара. – Стэм, занять мое место, Хич, замыкаешь.

Снова быстрое и бесшумное перемещение, и секунды спустя на мост ступил Стэм. Конструкция угрожающе покачнулась. Сзади зажегся еще один яркий фонарь, освещая дорогу идущим.

– Быстро, парни, живенько все ботинками шевелим! – рявкнул вдруг звонко Горыныч. – Я не желаю бездарно погибнуть в зубах у каких-то там светлячков!

И все почему-то ускорились.

Поверхность моста оказалась не только прозрачной и неустойчивой, но и тревожаще-эластичной. Не внушает вообще никакого доверия. Нэрис судорожно вцепилась в довольно высокие перила и замерла, отчетливо вдруг поняв, что сделать вперед даже шаг совершенно не в силах.

– Боишься высоты? – спокойный тон капитана над головой заставил усовеститься, но не отцепиться.

– Никогда раньше… – простонала, мысленно пытаясь воззвать к собственному разуму.

– Ясно, – Макар уверенно накрыл теплой ладонью ее скрюченные пальцы, другой рукой обнимая за пояс. – Ты песенку знаешь какую-нибудь?

Нэрис ушам своим не поверила. Какие тут песенки к шервовым жабрам? Сейчас налетят… светлячки.

– Гимн прайда Рейн только помню, – она едва прошептала.

– Глаза закрывай и пой громко. Уверен, ваш гимн распугает всю местную живность. И вкусную и полезную.

И осторожно ее отцепил, позволяя сжать пальцами свою руку.

Лиглянка послушно закрыла глаза, и запела. Гимн древнего прайда больше смахивал на военный марш, бравурный такой и лихой.

А голос красивый. Не Петровна, конечно, зато мелодичный. И слух музыкальный в наличии.

С каждым словом, спетом на чистом и очень певучем лиглоянском, девушке становилось все