Разве что… биосвязь? Словно в ответ моим мыслям, висок мягко сжало, в голове зазвенели тихие колокольчики. Странно… В прошлый раз все ощущалось не так.

Быстро села, откинувшись на спинку тонкого и прозрачного стула, продвинутого ко столу. Тихо спросила:

– У тебя что-то случилось?

Когда где-то там, глубоко, почти в мыслях, раздался ответ, я сама себе не поверила, сразу узнав этот голос.

– Нэрис. Передай Маку как можно быстрее: семь-сто-сорок-семь резко активизировалась.

Хотела назвать его прямо, по имени, но поймав взгляд бортмеханика осеклась. Его алый… Конечно. И Гесс явно не собирался скрывать этот факт от Макара. Мужчины… И как их понять?

– Да. Я запомнила. Что-то еще? – прошептала одними губами. Но он услышал.

– Береги себя, маленькая. На тебя открыта охота. Не верь никому, кроме нас.

И он отключился. Просто взял и ушел, оставляя испуганную до панических судорог меня посреди пустой кухни.

Тихий хлопок прозрачной мембраны двери заставил вдохнуть. И сглотнуть острый ком, застрявший где-то в горле. Подняла взгляд и увидела капитана, тревожно замершего на входе. И откуда он понял?

Шаг вперед, оглянулся, поднял левую руку, быстрый кивок.

– Ты не ела? – как он так быстро рядом со мной оказался? Горячие ладони накрыли мои снова похолодевшие руки. – Понял. Родик, тут есть во что собрать нам еду на двоих?

Ответа я не услышала. Все еще потрясенно пытаясь осмыслить все сказанное биологом. Открыта охота. Но кем? Кому нужна обыкновенная лиглянка? И неприятный ответ всплыл в сознании ясно. Кажется, у меня слишком прыткие родственники.

– С ужином разберетесь. Стэм, принимаешь командование. Игорек, озаботиться контуром нашей охраны. Завтра нас не будить и не трогать, по мере возможности. Развлекайтесь…

Краем уха слышала, как рядом громко щелкнуло что-то. Рик молча и сосредоточенно забрал какие-то предметы, переданные Родиком, потом еще раз озабоченно взглянул мне в лицо и ничего не сказав, подхватил на руки. Усадил к себе как ребенка, на локоть. Это же сила какая…

– Немножечко потерпи, – он мне зачем-то сказал. – Разберемся.

Я обняла капитана за шею, лбом уткнувшись в плечо. И мысли вдруг стали не страшными. Не давили, не вгоняли в оцепенение. Аверин сказал – разберемся.

И ему я верила.

26. Долгожданное (18+, но не очень)

α Кассиопеи, обитаемая планетарная система Шедар, планета Шедар. Созвездие Кассиопеи

Он просил ее потерпеть.

А самому капитану где взять долю терпения? Мочи не было, моральные силы иссякли. Он шел по совершенно темной дорожке, подсвеченной лишь тусклыми отсветами леса и бликами огоньков его собственного скафандра, нес свою драгоценную ношу и думал только о том, как бы не испугать ее. Не навредить.

Взрослый, здоровый мужчина, инспектор, сотрудник Внешней разведки готов был сорваться. И горячее женское дыхание на плече, и гибкие, сильные руки, обхватившие его шею, как последний спасательный круг этому только способствовали.

К их «коттеджу» – единственному найденному им пузырю, выступающему из скалы, в котором была основательной ширины кровать, он подходил, сжав стучащие от напряжения зубы. Мелькнула малодушная мысль: оставить Нэрис здесь одну, а самому благоразумно удалиться. Но ее капитан отогнал: оставлять девушку в таком состоянии и одну было в высшей степени недальновидно.

Недальновидностью Мак не страдал. А потому сипло выдохнул и призвав все остатки терпения, внес ее в номер.

– Что произошло? – спустил с рук осторожно, она покачнулась. Бросив на столик у входа боксы с ужином, Мак пододвинул прозрачное кресло, усадив в него Нэрис, включил свой фонарь в режим мягкого света и присел рядом на корточки, заглядывая ей в лицо.

Увиденное не понравилось совершенно. Бледная. И решительная, что пугало его еще больше.

– Гесс связался по биосвязи… – таким тоном сказала, как будто бы признавалась в убийстве или прелюбодеянии. Какая же она еще маленькая.

– Ты слова его точно запомнила? – ни на йоту не выказав своего удивления, Макар осторожно спросил.

Девушка удивилась. Не ожидала такого?

– Семь-сто-сорок-семь резко активизировалась. – Практически прошептала. – Рик, ты не понял, он… я… – всхлипнула и отвернулась.

– Солнышко, посмотри не меня, – ее попросил, и столько нежности было в его тихом голосе, что Нэс вздрогнула.

– Алый… – прошептала. И не выдержав его молчания, все-таки повернулась, встретившись с темным взглядом, добавила: – Ты весь уже алый.

Марк нервно вздохнул отодвигаясь.

– Я наверное… все-таки выйду. Проветрюсь.

– Нет! – ответила тихо, но твердо.

– Что же ты со мной делаешь? – низко рыкнул и лбом вдруг уткнулся в ее колени.

Рвано выдохнул, замер. Этот жест… От него вдруг повеяло чем-то древним, глубоким. Таким откровенным, что Нэрис не выдержав, запустила тонкие пальцы в стремительно отрастающую темную шевелюру Аверина. Он крупно вздрогнул, а она остро вдруг ощутила биение его сердца. Оно грохотало, словно языческий барабан в круге древнего ритуала.

– Люблю… – почему это слово дается так сложно? Как будто бы кожу снимаешь, признаваясь в своей уязвимости.

Он замер. Лишь сердце стучало все громче. Или это ее?

– Поцелуй меня, – просто сказала, сама не узнавая свой голос. – И не уходи.

То, что дальше произошло, они оба помнили потом очень смутно. Это было похоже на взрыв. Словно взрывной волной их накрыло обоих. Снесло, придавило, расплющило, тонким слоем размазало. Как добрались они до кровати? Почему вдруг одежда Нэрис оказалась раскидана по всему номеру?

Мак целовал ее до боли в губах, до полнейшего исступления, до звона в ушах. Губы, плечи, тонкую гибкую шею. Все крутые изгибы ее ошеломительно-женственного тела. Бесстыдно и жадно рассматривал то, что не раз уже видел во снах, но к чему все это время не мог прикоснуться, запрещая себе даже думать об этом. Ласкал, трогал, касался губами, вычерчивая влажные дорожки. И тихие стоны любимой женщины в его нежных руках звучали, как лучшая музыка во вселенной. Он собой мог гордиться. Лишь доведя ее до громкого крика, до слез и до судорог абсолютного удовольствия, капитан окончательно обнажился. Но когда ее теплая непривычно рука вдруг легко пробежалась по стальным мышцам бедра и уверенно обхватила… Это стало последним звеном в этой длинной цепи. Его женщина позвала за собой, разговаривая на языке безусловно понятном влюбленным. Она безмолвно и чувственно с ним говорила, изгибами тела, откровенно раскинутыми коленями, губами, доверчиво ищущими поцелуев.

– Да? – он не мог не спросить, все еще сомневаясь.

– Иди ко мне, – прошептала, притягивая.

– Я не расслышал… – несносный.

И коснулся губами груди, не сводя с нее глаз. Словно током ударил. И еще раз. И и дорожка из поцелуев к плечу.

Да, – сдалась