– Не открываешь глаза. Если что, – сразу поймаю. Поверь, не для того я прошел ваш позорный отбор, чтобы тобой тут разбрасываться.

С этим трудно не согласиться. Второй шаг дался ей куда легче. Макар вел ее осторожно, борясь с острым желанием просто и незатейливо подхватить на руки и донести до космотеля, мерцающего под голубыми лучами ночного светила.

Нельзя. Этой маленькой птичке пора широко расправлять свои крылья и бороться со страхами. Он поможет всегда и поддержит, но свой первый, самый трудный полет она должна будет проделать сама.

Уже через десять примерно шагов Нэс внезапно замолчала, продолжая бесстрашно шагать по мосту.

– Закончилась песня? – снова Горыныч, гордо торчавший из аверинского рюкзака, их ехидно спросил.

– Ага, – легко соврала ему девушка, быстро оглядываясь. – Я слова позабыла. Спасибо.

Блеснула глазами, взглянув на лицо капитана, но руку не забрала. И не отстранилась. Так они и дошли до конца злополучного моста. А следом за ним, на твердую (к облегчению Нэрисс) поверхность ступили и все остальные мужчины. Погасли яркие фонари, и отряд оказался посреди небольшого поселка блестящих домиков. Никаких признаков жизни, гладкие полусферы строений освещались лишь Унифаром да тусклыми отсветами леса.

– Какой… потрясающий уровень сервиса… – Горыныч не смог промолчать. – Хозяин, скажи, тут всех так встречают туристов, или только имперских?

– Где там наш куратор? – Аверин хмуро рассматривал космотель, руку Нэрис не выпуская.

Раздался громкий щелчок, смачный хруст и едва слышным голосом Таракан отозвался:

– Станция полностью автоматическая. Нужно ее активировать.

Ненадолго хватило его вдохновения. Странно… Макар был здесь уже трижды и задолго до прибытия космических гостей вся автоматика комплекс исправно готовила. Правда, они всегда засветло приходили. Может быть, дело в этом?

– И как это сделать, милейший? – поскольку куратор притих, приходилось расспрашивать.

– Свернуть рычажок. – Вяло промялил несчастный

Макар все острее желал ему шею свернуть. Чтобы душеньку отвести, накопилось в ней совершенно иррациональное раздражение.

– Погодите! – голос подал Игорек. Судя по тревожному тону и освещенному экраном видера сосредоточенному лицу, – парень нашел нечто важное.

– Последние переговоры отсюда велись часов десять назад. Станция получила сигнал о нашем прилете и спустя час отключилась. – Он еще и еще раз просматривал информацию, все больше хмурясь. – Ё-ё-ё-лки зеленые и бабушке вашей подол задери! Кэп! Я не вижу ни одного активного защитного контура.

– Как интересно… И домики? – Макар включил свой фонарь, освещая ближайший к ним «домик», – практически полностью прозрачное строение, больше похожее на огромный мыльный пузырь, выступающий прямо из скальной стены.

– Вообще все открыто. Гля, мы какие… – Игорек покачал головой потрясенно и сел прямо на землю, уткнувшись в видер. – Я попробую подключить аккумуляторы кухни и минимальное освещение. Пять минут. Твою индульгенцию…

Макар поморщился. Хорошо еще, кроме коренных землян, никто и не поймет этот поток словоблудия. Да и то, вовсе не каждый землянин способен Игорька перевести и понять.

– Осмотрите пока ближайшие коттеджи, нужно выбрать годные для заселения, – капитан притянул к себе Нерис и легонько коснулся виска. Снова руки холодные…

– Кэп, вам прозрачный смотреть, или что поинтимнее? – ехидно вдруг Родик спросил.

Нэрис в ответ громко фыркнула, вдруг ответив сама:

– С самой большой кроватью и чтобы поменьше стекла. – И тут же добавила тихо, исключительно для Макара: – у нас говорят: влюбленные любят темноту.

– На Земле говорят: темнота – друг молодежи, – гавкнуло прямо над ними. – Ведь правда, хозяин?

– Пойдешь жить к Таракану, – рявкнул громко Аверин. – Будете с ним нашей флорой и фауной. Некрасивой и бесполезной.

Горыныч обиделся. Особенно, когда услышал смешки за спиной. Громко засопел, и всей своей тушей поёрзав на шее у оппонента, затих.

– Кухня подключена, заряда там хватит на сутки, – отрапортовал Игорек.

– Очень странно… – Стэм, вернувшийся из темноты, задумчиво произнес. – Здесь все готово к приезду гостей.

– Мы же предупреждали, – Макар лучом фонаря выхватил нечто ему интересное и внимательно всматривался. – Ничего удивительного.

– Странно, что космотель не автономен. – Подошел мрачный Хич, от Нэрис сразу загородов своей тенью всю базу. – Энергия поступает откуда-то по специальной линии. Поступала. Там, похоже, обрыв.

– Стэм, на тебе организация расселения экипажа. Хич, с тебя ужин. И постарайся нас не отравить. Родик…

– А можно и я займусь ужином? – вдруг Нэрис спросила. – Кое-что я сумею. Наверное…

И зачем-то смутилась.

Капитану мучительно не хотелось ее отпускать… Даже помня о страхах и крыльях.

– Вода в домиках автономная, – вернувшийся Яхо весело поделился со всеми. – Тут горячие источники. Купайся – не хочу.

– Особенно, если не помнить, что ее здесь покупают… – капитан проворчал, отпуская жену. Воображение нарисовало ему… сразу много всего увлекательного. Совсем не хотелось ее отпускать на какую-то кухню.

И взгляды вокруг, полные понимания и даже сочувствия, они его злили невероятно.

– Родик, – охранять кухню! – недовольно вздохнув, Макар выдавил. – Яхо – со мной, пойдем, носом повозим.

И Нэс окончательно отпустил. Неохотно, терзаясь сомнениями.

– Я никого не отравлю… – ему девушка пообещала.

Смешная. Притянул ее снова, целуя. И плевать им на всех остальных. Он уже ею отравлен. Мысли, надежды. Впереди у них целая ночь. Сколько раз он себе ее представлял?

И что утро ему обещает…

25. Ужин и прочие неприятности

α Кассиопеи, обитаемая планетарная система Шедар, планета Шедар. Созвездие Кассиопеи

Входя в необычное, даже странное помещение, настойчиво называемое Хичем «кухней», я снова засомневалась. С чего вдруг решила простая девчонка, что сможет накормить весь экипаж? Семеро здоровых и голодных мужиков, это совсем не мальчишки в походе.

Хотя… после той алкогольной бурды, что выпить меня уговаривали по дороге сюда, накормить их, наверное, будет несложно. Непритязательные едоки.

Главное, в это поверить самой, и тогда все получится.

Кухня выступала огромным прозрачным пузырем прямо из гладкой скальной стены. Мембрана прозрачных дверей эффектно схлопывалась за входящим, заставив немного понервничать. Такое ощущение, будто нас всех проглотили.

Я вообще заметила: на Шедаре очень любили прозрачность и тщательно избегали твердых предметов. Не удивлюсь, если обнаружу, что и стены тут эластичные. Только боюсь, что это дело вовсе не вкуса, а физической безопасности. Меня навязчиво преследовало острое ощущение обнаженности. Куда взгляд не кинь, отовсюду здесь могут подглядывать.

Я поежилась. Хич, крупная и тяжеловесная фигура которого бесшумно и молниеносно перемещалась по кухне, тут же на меня оглянулся.

Пока я размышляла, послушно застыв на пороге, механик по круглому залу порхал, как ночная огромная птица. Заглянул в каждый угол, даже нашел морозильные камеры, взглянул в их нутро, головой покачал как-то грустно. Родику было велено от