По свидетельству В. А. Потто, большее влияние в ханстве имела вдова Гихили, которая пользовалась особой поддержкой народа. По замечанию автора, ханша Гихили находилась в постоянной вражде с Паху-бике, но, умело управляя народом Аварского ханства, пользовалась половиной всех его скудных доходов[158].

Учитывая тот факт, что мужская линия Умма-хана Аварского пресеклась, то официально власть в ханстве перешла к вдове Гихили. Но фактически правителем являлся муж ее падчерицы Паху-бике – Ахмед-хан, к которому вдова Гихили испытывала сильную неприязнь. Как показывают источники, она не гнушалась никакими средствами, вплоть до убийства, стараясь убрать его со своего пути.

Так, по сведениям В. А. Потто, ханша Гихили через муллу обращалась к генералу Ермолову с просьбой содействовать в отстранении Ахмет-хана[159]. Таким «содействием», как писал автор, должно было стать отравление Ахмет-хана[160]. Очевидно, что просьба ханши Гихили вызвала у генерала Ермолова много вопросов. Пытаясь получить информацию о событиях, происходящих в ханском доме, и непосредственно о Гихили, в своем письме к генералу Грекову от 12 августа 1823 года Ермолов писал: «Какое имеет влияние на народ старшая жена умершего, бывшая жена Умай-хана (Умма-хана Аварского)»[161]. Как видно из письма, генерала Ермолова интересовало, какой властью Гихили обладала в Аварском ханстве.

Учитывая, что для русских властей было очень важно, чтобы Аварское ханство приняло российское подданство, генералу необходимо было назначить во главе ханства надежного человека. А для этого нужна была сильная политическая фигура, которая склонила бы к этому аварский народ. Генерал Ермолов спешил, и в качестве такой политической фигуры выбрал все же Ахмет-хана. Вероятно, в реалиях сложившейся политической ситуации генерал не рассматривал ханшу Гихили в качестве правительницы ханского дома.

Несмотря на то что Ахмет-хан сам принял подданство России, он вскоре впал в немилость у власти – ему так и не удалось склонить к этому же народ ханства. По мнению Максуда Алиханова-Аварского, Ахмет-хан без ведома и согласия народа принял подданство России и получил звание генерала[162]. Так как Ахмет-хан не сумел склонить к подданству аварцев, вся его затея кончилась тем, что Ермолов объявил его изменником[163].

Что касается ханши Гихили, она продолжала укреплять свои позиции в Аварском ханстве, не гнушаясь никакими методами. В частности, она оказалась причастной к смерти сводного брата Умма-хана – Гебек-хана, за которого она вышла замуж после смерти Умма-хана. Согласно одним источникам, Гихили руководствовалась местью, отчего, питая с давнего времени к Гебеку вражду, изъявила согласие на брак только для того, чтобы отомстить ему[164].

Женившись на вдове брата Гихили, несмотря на ее неприязнь к себе, Гебек-хан хотел упрочить свои позиции в Аварском ханстве[165]. Все закончилось трагически. По имеющимся сведениям, Гебек-хан был отравлен по приказу Гихили[166].

Надо сказать, что женщины из влиятельных семей не так уж нередко прибегали к убийству ради осуществления своих меркантильных целей. Так, причастной к убийству Хасан-хана, брата Аварского хана, оказалась его жена. Из письма генерала Ермолова к Нессельроде от 10 января 1820 года следовало, что Хасан-хан, бунтовщик, неоднократно действовавший против русских, умер, отравленный женой[167].

В центре внимания русского командования оказалась вдова уцмия Каракайтагского Адиль-хана. После убийства Адиль-хана в списке подозреваемых оказалась и его вдова, дочь Мехти-шаухала Тарковского. Известно, что Мехти-шаухал на протяжении более тридцати лет проводил лояльную политику в отношении России. Зная интриги, которые имели место в уцмийстве Каракайтагском, военные власти не исключали, что к борьбе за власть могла быть причастна и влиятельная жена уцмия. Неслучайно генерал Вельяминов характеризовал ее как «хитрейшую из женщин»[168].

Кроме того, в своем предписании к генерал-майору барону Вреде от 16 октября 1822 года за № 3307 по поводу убийства Адиль-хана уцмия Каракайтагского, Вельяминов отмечал, что она могла быть причастна к смерти мужа[169]. Указывая на свои подозрения, генерал считал необходимым ей «не давать покоя»[170].

Одной из наиболее влиятельных женщин своего времени была вдова Ахмед-хана Аварского Паху-бике. После смерти мужа сложившаяся политическая обстановка заставила Паху-бике приложить немало усилий для укрепления своих позиций в ханстве. Она отличалась необычайной энергией, талантом влиять на окружение, умением манипулировать людьми, подчинять их себе, использовать обстоятельства и достигать поставленной цели.

Каковы же были мотивы участия Паху-бике в политической жизни Аварского ханского дома? В первую очередь это было ее стремление укрепить свои позиции и позиции своих сыновей в ханском доме после смерти мужа Ахмет-хана. Эти старания ханши не прошли даром. Уже в 1828 году царские власти сочли целесообразным разделить Аварское ханство между двумя сыновьями Паху-бике. По сведениям Дж. Баддели, оба ее сына Абу-Султан-Нуцал-хан и Сурхай-хан получили от русских властей высокие чины полковников и жалованье в размере 2000 рублей[171].

Несмотря на все преграды, честолюбивой Паху-бике удалось добиться от императора Николая I признания своего сына Абу-Султан-Нуцал-хана наследником Аварского ханства. Фактической правительницей в ханстве была Паху-бике, которая, со слов Ф. П. Скалона, распоряжалась «в ханстве с общего совета и согласия»[172].

Отмечая влияние и авторитет Паху-бике в ханстве, Джон Баддели писал, что реальной властью обладала она, а не ее сын[173]. При этом автор особо подчеркивал, что ханша Паху-бике является одним из многочисленных примеров того, что мусульманские женщины не отстранены от власти[174].

Амбициозная Паху-бике неоднократно обращалась к русским властям за помощью. Так, в разгар военных событий ее письма с прошениями и жалобами были адресованы к высшим государственным и военным чинам. Эти письма позволяют интерпретировать некоторые события Кавказской войны, осветить военную повседневность: жизненные проблемы, специфику взаимоотношений с родными и властью.

Так, в своем ходатайстве к генералу Паскевичу она просила сохранить ей не только денежное жалованье покойного мужа, но и возвратить ее сыну Абу-Султан-Нуцал-хану земли, некогда отобранные генералом Ермоловым и переданные во владения шамхала Тарковского и Сурхая-хана[175]. Обращает внимание характерная особенность этих писем – перегруженность детальными описаниями личных переживаний и настроений, что, по мнению исследователя А. В. Беловой, было особенно характерно для женских писем[176].

В обмен на лояльность к Российской империи Паху-бике торговалась до последнего, отстаивая право Аварского ханства на отобранные Ермоловым земли. Несмотря на все усилия, требования Паху-бике относительно земель не были удовлетворены генералом Паскевичем. По имеющимся сведениям, ханше было отказано в связи с тем, что шамхал Тарковский и Сурхай-хан доказали своей преданностью России право на владение этими землями[177]. Отмечая важность лояльности шамхала Тарковского и Сурхай-хана к России, подчеркивалось, что было бы неудобно забирать деревни, данные за верную службу.

Несмотря на такой нежелательный для нее исход дела,