Ахты. В крепости был сосредоточен гарнизон, насчитывавший более 500 человек – солдат и их семей[137]. Для начала имаму было необходимо склонить на сторону имамата Табасаран, в связи с этим Шамиль в 1844 году предпринял попытку покорить его[138], назначив там своих наибов. Видя угрозу для крепости Ахты и боясь распространения влияния мюридов на местное население, правительственные войска взяли под свой контроль население Верхнего Табасарана. В результате ожесточенного сражения, несмотря на сопротивление жителей, царским войскам под командованием Аргутинского удалось покорить селение Дювек, предав огню все дома жителей[139].

В сентябре 1848 года Шамиль предпринял новую попытку овладеть крепостью Ахты. Среди защитников крепости были члены семей военных, в том числе семья полковника Рота – жена и дочь. По имеющимся сведениям, Шамиль пообещал отдать дочь полковника тому, кто водрузит знамя мюридов на стенах крепости[140]. Понимая, что не могут выдержать наступление мюридов, защитники гарнизона взорвали крепость, погибнув под ее обломками[141].

Среди защитников Ахтынской крепости находилась жена поручика Богуславского, которая, будучи тяжело раненной, мужественно перенесла все тяготы осады гарнизона. Указывая на это, Н. Ф. Дубровин писал в своем обзоре, что она получила 24 раны, но осталась жива[142]. По сведениям Б. И. Гаджиева, ее мужество не осталось незамеченным – она была отмечена самим императором Александром II[143].

Вопреки ожиданиям Шамиля и его наибов Хаджи-Мурата и Даниель-бека, помимо гарнизона Ахтынской крепости, им оказали сопротивление и жители Ахты во главе с Гасан Чуру-оглы. По имеющимся в архивном деле РГИА сведениям, Гасан Чуру-оглы открыто выступил на стороне русских войск[144]. По другим сведениям, жители селения Ахты, не оказав сопротивления, поддержали Шамиля и его мюридов[145].

Впрочем, учитывая сложившуюся реальную политическую обстановку в 40–50‑е годы Кавказской войны, можно предположить, что местное население было вынуждено сотрудничать с русской администрацией, видя в этом единственную возможность сохранить себе жизнь.

По мнению Н. Кровякова, безустанное наступление русских, голод, гибель людей, а также очевидность того, что положение будет ухудшаться с каждым днем, сломили сопротивление горцев[146]. Чтобы довести население до понимания этого, русским понадобилось семь лет вести непрерывное наступление[147].

Кавказская война приблизила женщин к политической жизни. Несмотря на то что в традиционном дагестанском обществе политика находилась исключительно в руках у мужчин, история Дагестана знает немало примеров участия женщин в политике. В силу определенных обстоятельств женщины привилегированных сословий дагестанского общества невольно оказывались вовлеченными в политические события.

Н. Л. Пушкарева полагала, что, имея в руках немалые денежные средства, женщины могли участвовать в политических интригах, ведя самостоятельную линию во всех административных делах[148].

Каковы же были мотивы и формы их участия в политической жизни? Женщины из высших слоев дагестанского общества нередко оказывались втянутыми в политическую жизнь, выполняя обязанности правительниц и регентов. Будучи регентами при своих малолетних сыновьях, они нередко становились значимыми фигурами на политической арене. Кроме того, этому не препятствовали русские власти, оказывая женщинам всякого рода преференции, они давали им возможность проявить себя в административных делах. Женщины нередко выступали инициаторами переговоров между военными и гражданскими властями на Кавказе.

Заметим, что примеры участия женщин в политической жизни Дагестана имели место и в ранние периоды. В частности, в XVIII веке одной из таких женщин была Тути-Бике, жена дербентского правителя Фатали-хана. В сложной политической ситуации Тути-Бике смогла проявить самостоятельность, принять ответственность за важные политические решения. В отсутствие Фатали-хана Тути-Бике смогла организовать защиту Дербента от неприятеля, возглавив войско. Вся сложность ситуации была в том, что неприятелем, строившим козни правителю Дербента Фатали-хану, был родной брат Тути-Бике – Амир-Гамза.

О вышеприведенных событиях повествует в исторической хронике «Асари-Дагестан» Алкадари Гасан-эфенди, отмечая, что правитель Дербента Фатали-хан для укрепления своего политического положения долго пытался породниться с уцмием кайтагским Амир-Гамзой и в итоге женился на его сестре Тути-Бике[149]. По сведениям автора, в последующем отношения между Амир-Гамзой и Фатали-ханом ухудшились. Амир-Гамза в отсутствие Фатали-хана пытался вероломно завладеть Дербентом, для чего обманным путем под предлогом свидания с сестрой (Тути-Бике) проник в цитадель Нарын-кала[150]. При этом он тайно склоняет на свою сторону дербентского чиновника Ильяс-бека и с его помощью вводит в Дербент 2000 воинов[151].

В этой непростой политической ситуации вызывает интерес поведение Тути-Бике, которая, сбежав от брата Амир-Гамзы, смогла до прибытия Фатали-хана склонить горожан на свою сторону[152]. Далее Амир-Гамза вновь пытался завладеть Дербентом, распустив слухи о смерти Фатали-хана. Но, узнав о новом вероломстве брата, Тути-Бике вновь встала на защиту города.

Русские власти не остались в стороне от политической ситуации в Дербенте. После покорения местности русскими войсками в 1796 году наместником графом Зубовым дочь Фатали-хана Пери-Джихан-ханум была назначена правительницей города.

По сведениям П. Г. Буткова, к главнокомандующему в российский лагерь вместе с Шейх-Али-ханом добровольно верхом на лошади прибыла Пери-Джихан-ханум, дочь Фатали-хана[153].

В исторической хронике «Асари-Дагестан» об этом написано, что, завладев Дербентом, наместник граф Зубов пробыл в городе шесть дней, назначив там правительницей дочь Фатали-хана Пери-Джихан-ханум[154]. Кроме того, наместник приказал, чтобы Дербентское и Кубинское ханство также были переданы ей во власть[155].

По всей видимости, граф Зубов, выбирая между 18-летним Шейх-Али-ханом и Пери-Джихан-ханум, отдал предпочтение ей. Учитывая, что по ее просьбе ханом в Кубинский уезд был назначен ее брат Гасан-ага, не вызывает сомнения, что граф Зубов считался с мнением Пери-Джихан-ханум[156].

Определенную роль сыграла Пери-Джихан-ханум в контактах между Фатали-ханом и Умма-ханом Аварским после подписания между правителями мирного договора. Одним из условий договора являлось обещание Фатали-хана выдать свою дочь за Умма-хана[157] в ответ на обещание последнего не враждовать с Аварским ханским домом. Безусловно, этот брак укрепил связи Аварского ханства с Дербентом.

Вышеприведенные примеры – яркое свидетельство того, что женщины из знатных сословий нередко являлись важными фигурами исторических событий.

Не стала исключением Кавказская война. Анализ мотивов и форм участия женщин в политике свидетельствует, что при различных особенностях мотивы женщин были схожими: борьба за наследство, интриги, меркантильные интересы, желание отомстить и пр.

По имеющимся сведениям, начавшаяся вскоре после смерти Умма-хана Аварского борьба за власть в ханстве столкнула интересы его дочери Паху-бике и трех его жен – Гихили, Кистаман и красавицы-грузинки Дариджа, присланной в качестве подарка Умма-хану Великому грузинским царем Ираклием.

Невольным свидетелем интриг и склок, разворачивавшихся в Аварском ханском доме, оказался Ф. П. Скалон, находившийся там по поручению генерала Паскевича. По мнению автора, виной всех этих склок были ханша Паху-бике и Гихили, которые не только постоянно враждовали между собой, но и втягивали в