Во мне все сжалось. Откуда Роан узнал?

Ну, конечно. Он увидел это в моем воображении из-за нашей духовной связи.

Я попятилась, качая головой:

– Прекрати. Эти не твои воспоминания. Ты не имеешь права.

Но Роан подошел вплотную, впиваясь в меня взглядом:

– Вспомни Гренделя, его скользкие пальцы на твоем теле. Как думаешь, на скольких женщин он напал до тебя? И на скольких после?.. Вот такую культуру создал король Огмиос. Культуру, в которой мужчины рассматривают женщин как собственность. Как выглядели тела, которые Рикс разорвал на части в Лондоне? Это тоже наследие короля, Кассандра, это всё…

– Заткнись, Роан. Ты не имеешь права вот так копаться в моих мыслях.

Он шагнул вперед, наши тела почти соприкасались, его глаза горели золотом. Роан провел костяшками пальцев по моим щекам, и по моему телу пробежала дрожь.

– А как насчет того случая, когда маленькая убийца, подосланная Уилом Броком, зарезала твоих родителей, пока ты пряталась под кроватью? Помнишь это, Кассандра? Или спрятала вместе с другими неприятными воспоминаниями, изо всех сил стараясь отвлечься и забыть? Твоих родителей убивали в соседней комнате, пока ты питалась их страхом, не понимая, почему испытываешь мрачный восторг.

Он вторгся в мое сознание и начал ломать ледяные стены, которые я возводила годами. По моим щекам покатились слезы. Зал вокруг нас исчез, и я видела только Роана, яростно вторгающегося в меня, раздевающего догола.

Он обхватил ладонями мое лицо:

– Конечно, они ведь не были твоими родителями, правда? У них была другая, ни в чем не повинная малютка. И ее забрали у них, а вместо нее они получили тебя…

Яростный вопль вырвался из моего горла, заглушив слова Роана, и в этот момент время замедлилось… замедлилось… замедлилось… В глубине сознания раздались крики, заглушая мои собственные. И тут я увидела их – темные щупальца страха, окружавшие меня. Это был страх не только двух пленников. Но и Роана. И остальных – всех вокруг меня. Щупальца скручивались, расплывались как чернила по воде, совсем рядом. Охваченная яростью, я выгнула спину, позволяя страху проникнуть в меня как свет в черную дыру.

А затем отбросила его назад.

Я резко открыла глаза. Роан уставился на меня широко раскрытыми глазами, стиснув кулаки. Двое пленных валялись на полу, один поскуливал, рот другой приоткрылся в беззвучном крике. Откуда-то из дальних комнат доносились крики. Бранвен. Абеллио. Нериус выругался дрожащим голосом.

Оглушенная их страхом, я упала на колени, зажав уши руками и пытаясь заглушить вопли, но они звучали внутри, в голове.

Сильные руки Роана обхватили меня:

– Кассандра, ты как?..

Я оттолкнула его, вскочила на ноги и в ярости уставилась на него:

– Оставь меня в покое.

И, все еще кипя от ярости, протиснулась мимо него и бросилась прочь из зала.

Глава 19

Я уставилась в зеркало. Сердце колотилось как бешеное.

Сиофра смотрела на меня в ответ мертвым взглядом, сквозь поредевшие волосы виднелась кожа на голове:

– Привет, Подменыш.

Меня разбудил собственный крик. Я хватала руками воздух, пытаясь оттолкнуть ее.

С колотящимся сердцем я отбросила одеяло и встала. На улице было еще темно. Я меряла шагами комнату, пытаясь совладать с хаосом, устроенным Роаном в моем мозгу.

В горле пересохло, в воздухе витал страх. Вероятно, это тот самый страх фейри, который я наслала сюда. Воздух как будто отяжелел и загустел от множества тайн. По лондонским улицам стелился плотный туман, дождь барабанил в окна. И все же, несмотря на влажный воздух, в горле у меня было сухо.

Вся в холодном поту, я открыла дверь и прошла по коридору к изогнутой каменной лестнице. Босиком прошлепала на кухню, обнаружила на старом дубовом столе кувшин с водой, ощутила дуновение ветерка и налила воды в стакан.

Я возвращалась по коридору, на ходу попивая прохладную воду, когда что-то снаружи привлекло мое внимание. Я остановилась и выглянула в окно. Лунный свет серебрил туман во дворе, и сквозь серебристую дымку я разглядела фигуру, сидевшую на каменной скамье под тисом. По ширине ее плеч я догадалась, что это Роан. Что он делал там под дождем среди ночи?

Я толкнула дверь, вышла под дождь и, приблизившись, разглядела, что он голый по пояс. В тусклом свете среди татуировок на спине с трудом можно было заметить шрамы. От дождя мои волосы и белая ночнушка намокли.

Роан обернулся на звук шагов, и печаль в его зеленых глазах пронзила меня до глубины души. Он сидел под дождем в одних трусах. С ним явно что-то не так.

Подавив странное желание сесть к нему на колени и обнять за шею, я села на скамью рядом с ним.

– Ты в порядке?

Он сорвал листик садовой земляники и начал вертеть между пальцами. Точно такой же был вытатуирован у него на груди.

– Просто приснились кошмары, – ответил Роан. Он просидел под дождем так долго, что ресницы слиплись, тонкие дождевые струйки стекали по мускулистой груди.

Задрожав, я обхватила себя руками. Я не ожидала, что на Роана так сильно действуют ночные кошмары.

– Мне это хорошо знакомо. Не хочешь поделиться кошмарами?

– Крылья. Отрезанные крылья… – Его голос дрогнул, Роан замолчал, потом откашлялся и продолжил: – Похоже, что-то случилось после того, как сегодня ты применила свою силу. Я чувствую себя по-другому.

Я с трудом сглотнула подкативший к горлу ком. Я уже видела отрезанные крылья – когда Сиофра дразнила Роана его же воспоминаниями о Триновантуме. Я тяжело вздохнула:

– Когда между нашими душами возникла связь, я видела прекрасную женщину с крыльями как паутинка. Она была важна для тебя.

– Она была моей матерью. – Его голос, полный боли, звучал словно издалека. – Пела мне перед сном каждую ночь. У нее был красивый голос. Даже в тюрьме она пела нам каждый вечер. А когда король захотел наказать меня… он заставил меня смотреть на ее казнь. Я никогда не забуду, что он с ней сделал. – Он смял земляничный листик.

Сердце разрывалось от боли за Роана. Я встала, взяла его лицо в ладони и поцеловала его в лоб, ощутив вкус дождя. Роан прижался ко мне, положив голову мне на грудь. Я гладила его по влажным волосам, он обнял меня за талию и держал так, словно я могла спасти его от утопления.

– Идем в дом, Роан, – предложила я. – Ты насквозь промок.

Он поднял голову, оторвавшись от моего тела, и на секунду задержал взгляд на промокшей от дождя ночнушке. Которая, как