Шрифт:
Закладка:
Мы бежали вверх по вади около часа, когда ведущая машина резко остановилась, и командир выскочил на дорогу. Позади нас все машины сбились в кучу и остановились, когда солдаты побежали занимать оборонительные позиции под шквал громких команд. Бастер пошел вперед к командующему армией, чтобы выяснить, что происходит. Я видел, как командующий армией указывал на правый горный хребет, пока они разговаривали. Затем Бастер крикнул мне: “Вызови воздух". Я совершенно не представлял, из-за чего поднялся шум, и не знал, как вызвать самолеты, потому что мне не сказали, как это сделать. Итак, услышав, как пилоты королевских ВВС используют позывные в шутку, я передал: “Свиная задница, Свиная задница, это Дхала АЛО. Вы слышите? Прием”.
К моему удивлению и великой радости, я получил немедленный ответ. Я сказал, где мы находимся, и два Венома появились над головой менее чем за минуту, к тому времени Бастер вернулся к нашей машине. Он сказал пилотам Venom, что один солдат был ранен. Возможно, это был снайпер-одиночка, но не было никакого способа узнать, были ли поблизости другие террористы. Реактивные самолеты пролетали вдоль горных хребтов, хотя надежды увидеть бандитов в этой суровой местности практически не было. Реальная ценность присутствия Venom заключалась в том, чтобы отговорить кого-либо от нападения на стационарный конвой.
Крупнокалиберная мушкетная пуля прошла сквозь борт одного из грузовиков конвоя, оторвала половину правой ягодицы солдата и застряла на сиденье между двумя солдатами, сидевшими напротив него. Бастер попросил ведущего Венома вызвать транспортер-близнец "Пионер", чтобы доставить пострадавшего обратно на базу.
Почти час мы ждали "Пионер". Я не слышал и не видел этот двухмоторный легкий транспортный самолет с высоким крылом, пока он уже не покатился по дну вади. Было удивительно видеть, что он приземлился на неподготовленную площадку, а затем подобрал пострадавшего, не останавливая двигатели. "Пионер" немедленно взлетел задним ходом, пройдя не более 200 метров. Его пилот сказал Бастеру по радио, что его жертва была сплошными улыбками, потому что он знал, что ему придется улететь обратно в Британию до конца дня. “Подожди, пока действие морфия закончится, большая часть задницы бедняги пропала”.
Остальная часть поездки в Дхалу прошла без происшествий, и мы провели приятный вечер с командиром армейской роты, которую приехали сменить и вернуться в Аден. Мне было забавно слышать, как дружелюбный армейский майор, говорящий на шикарном языке, постепенно возвращается к своему естественному акценту кокни, когда джин с тоником начали действовать. На следующее утро мы снова были в пути и тем же вечером добрались до Адена после разочаровывающе безаварийной поездки.
16 ноября 1959 года я вылетел ведомым в Варки по вызову нанести удар по определенному месту у подножия глубокого Вади Адззх, который проходил через самую высокую горную цепь к северо-востоку от Адена и недалеко от границы с Саудовской Аравией. По сообщениям ALO, террористы базировались в этом конкретном месте. Мы бежали на восток вдоль горного хребта с Вади Адззх по правому борту. Когда Варки поравнялся с местоположением цели, он объявил “Поворот в прямом эфире" и перешел в крутое пике вниз по глубокой долине. Из его орудий валил дым, когда я следовал примерно в 1500 метрах позади него. Его удары были концентрированными и легко заметными.
Когда Варки прервал свою атаку и повернул влево, я начал стрелять из всех четырех 20-мм пушек, установив прицел высоко над целью. Раньше я не стрелял из всех четырех пушек одновременно и наслаждался шумом, содроганием планера и видом моих самых первых снарядов, разорвавшихся точно в цель. Я был впечатлен тем, как долго продолжалась стрельба, прежде чем все четыре орудия как одно остановились.
Затем я резко повернул влево, чтобы выровняться с коротким восточным отрезком вади. Единственный выход был прямо вперед и через вершину горы, потому что вади поворачивал на девяносто градусов к югу, а затем на девяносто градусов к востоку, что было слишком трудным маршрутом, чтобы следовать по нему. Как только самолет повернул к вершине, я понял, что попал в серьезную беду, потому что моей скорости казалось недостаточно, чтобы преодолеть гряду впереди. Мне сразу вспомнился горный опыт Мланье в Ньясаленде, и мое дыхание участилось.
В тот момент, когда я вышел из атаки, была применена полная мощность, так что все, что я мог сделать, это прицелиться в гребень и молиться. После мучительно медленного подъема склон горы был расчищен не более чем на десять футов, и мой FB9 был очень близок к остановке. Преодолев гребень с пятидесятиградусным набором высоты, я смог позволить самолету снизиться до двадцати градусов носом вниз, чтобы восстановить скорость полета. Это было достигнуто очень близко к земле на плато за хребтом, но я снова смог нормально дышать. Варки был на много миль впереди меня, поворачивая по правому борту на базу. Превратившись в него, я достаточно быстро наверстал упущенное, но ничего не сказал Варки о моем близком знакомстве с горой, пока мы не вернулись на землю.
В кают-компании я узнал, что при стрельбе из всех четырех пушек обычное увеличение скорости было сильно ограничено, требовалось установить 7500 оборотов в минуту для обеспечения адекватного ускорения на протяжении всего погружения, особенно там, где был необходим такой крутой набор высоты. Я чуть не расстался с жизнью из-за нехватки такой простой, но жизненно важной информации, которую мне должны были дать во время моего ОКУ. Немедленно другие младшие пилоты были проинформированы по этому вопросу.
Уже на следующий день я вернулся в Вади-Адззх с обычным вооруженным патрулированием, на этот раз с Рэнди дю Рандом. Я пробежал взглядом по тропинке, по которой пролетел накануне, затем по проходу вади на юг, затем на восток, туда, где он выходил на поверхность пустыни. В этот момент я увидел двух верблюдов, стоящих рядом с грубым одноэтажным глинобитным зданием на дне пустыни, вплотную примыкающим к подножию горы. Я немедленно развернулся, чтобы атаковать здание, зная, что в этом районе находятся одни террористы. Были выпущены четыре ракеты с раздвоенными головками, и я остановился
