станции, мы приступили к реконструкции здания.

За удивительно короткий промежуток времени вся структура и ее окружение приобрели новый вид. Благодаря моему опыту в столярном деле мне выпало построить бар приличных размеров, соорудить необходимые стеллажи и установить удобные сиденья у стены. По завершении Боб попросил всех офицеров на станции подать заявки, из которых можно было выбрать название для женского бара. Было предложено более ста названий, и была выбрана одна из моих заявок. С тех пор дамский бар был известен как "The Grog Spot"; название, которое стало хорошо известно тысячам военных и гражданских посетителей, наслаждавшихся его особой атмосферой и превосходными вечеринками.

Смерть Джека Робертса

ДЖЕК РОБЕРТС Из № 11 SSU прослужил в 1-й эскадрилье в качестве штатного пилота всего шесть месяцев, когда 1 июля 1960 года поступило сообщение о задержке выполнения полета на малой высоте по пересеченной местности. Поиск с воздуха уже готов был начаться, когда с ранчо к югу от горы Белингве поступил телефонный звонок. Владелец ранчо сообщил, что вид колеса, проносящегося мимо него на высокой скорости, потряс его и его прицеп с рабочими. Когда он обнаружил колесо, он понял, что оно, должно быть, от самолета. На самом деле он преодолел невероятное расстояние от вершины горы Белингве, где Джек Робертс встретил свою смерть.

Комиссия по расследованию этого инцидента установила, что Джек, летевший на FB9, столкнулся с низкой облачностью на своем первом отрезке пути из Торнхилла, но принял решение подняться над ней немного запоздало. Его самолет врезался в вертикальную скалу всего в трех футах от вершины горы Белингве и распался.

Четыре 20-мм пушки "Испано" остались глубоко врезанными в скалу, но большая часть обломков планера, включая двигатель и ходовую часть, пролетела над вершиной. Армия любезно предоставила пятьдесят территориальных стажеров из казарм Ллевеллина, чтобы помочь нашим техникам собрать разбросанные обломки.

В те дни не было вертолетов, поэтому не было возможности обойти долгий подъем в гору, чтобы собрать все обломки, которые приходилось поднимать вручную или стаскивать вниз по труднопроходимому склону. К счастью, очень тяжелые предметы, такие как двигатель, основные плоскости и ходовая часть, находились недалеко от подножия горы и были доступны для полноприводных транспортных средств. Четыре пушки не удалось извлечь из скалы, и они были оставлены на месте. Вероятно, они все еще встроены там по сей день!

Саботаж

В октябре 1960 года было много политических маневров со стороны чернокожих организаций, добивавшихся роспуска Федерации Родезии и Ньясаленда. Поскольку это вызвало много промышленных беспорядков в Южной Родезии, федеральное правительство решило донести послание до всего чернокожего населения, сбросив с воздуха листовки, поскольку у большинства людей в отдаленных районах не было радиоприемников.

Эскадрильям № 2, 3 и 4 было поручено летать на самолетах Provosts, Dakotas и Pembrokes для выполнения десантирования. Каждому самолету был выделен определенный район для обеспечения полного покрытия территории страны без перекрытий. Я должен был охватить сектор к северу и востоку от Гвело, прежде чем вернуться в промышленную зону Гвело в 5 часов вечера, когда рабочие будут выходить на улицы с фабрик.

Лейтенант Чарли Таббс, старший диспетчер воздушного движения в Торнхилле, спросил, может ли он сопровождать меня в этом четырех с половиной часовом вылете. С тысячами листовок в пачках за нашими сиденьями, спрятанных в каждом доступном и безопасном месте, мы отправились в путь вместе с Чарли, бывшим пилотом королевских ВВС, совершающим взлет. Оказавшись в воздухе, он спросил меня, может ли он попробовать свои силы в приземлении по возвращении на базу. Я согласился, что он может.

Чарли совершил большую часть полетов, чтобы я мог прочитать карту и записать каждую деревню с указанием количества листовок, сброшенных по мере того, как мы перемещались с места на место в заранее спланированном порядке. Наша последняя высадка была над черными поселениями Гатома. Затем мы повернули к Гвело, оставаясь на низком уровне. Шеф мурлыкал, когда я повернулся к Чарли и сказал: “Разве не удивительно, насколько надежны двигатели в наши дни. Вот мы летим, не беспокоясь о том, что у нас может выйти из строя вентилятор". Чарли был в ужасе. “Не говори так, ты можешь пожалеть о своих словах”.

Мы прибыли в промышленную зону Гвело вовремя. Навес был откинут, и мы только начали разбрасывать листовки, когда зрелищу и запаху дыма предшествовала сильная вибрация от перебоев в работе двигателя. Фонарь был откинут вперед, а затем немедленно снова открыт из-за ослепляющего, дурно пахнущего дыма в кабине пилота. Когда двигатель заглох, я уже целился в зигзагообразную крышу обувной фабрики Бата прямо перед нами, потому что вокруг было слишком много линий электропередач и дороги были переполнены.

Я поспешил подать сигнал "Скорой помощи" на подход "Торнхилл" как раз в тот момент, когда мы собирались приземлиться на крыше фабрики. Но, к счастью, двигатель снова заработал ровно настолько, чтобы позволить нам проехать мимо завода к краю заброшенной военной базы королевских ВВС, аэродрому Моффат. Затем двигатель полностью заглох, и я смог довольно плавно затормозить в очень высокой траве. Когда самолет рассекал траву, я молился, чтобы мы не врезались в какие-нибудь скрытые муравейники или норы для муравьедов, которые были обычными для этой местности. Вслепую мы прокатились по неровной земле некоторое расстояние, прежде чем с грохотом вынырнуть на травянистую взлетно-посадочную полосу, недавно подстриженную планерным клубом Gwelo.

Когда мы вышли из самолета, руки Чарли дрожали, когда он нащупывал свои сигареты. После пары сильных затяжек Чарли сказал строгим голосом: “Ты обещал позволить мне попробовать свои силы в приземлении”, после чего мы оба разразились почти истерическим смехом облегчения.

Это был первый из ряда инцидентов, связанных с саботажем самолетов Королевских ВВС Родезии. В корпус двигателя был вставлен стальной шарикоподшипник диаметром 30 мм, который застрял в задней части поршня шестицилиндрового двигателя. Там он сотрясался при каждом обороте двигателя, пока, в конце концов, не пробил головку поршня. Как только в поршне образовалась пробоина, во всем корпусе двигателя возникло высокое давление, из-за чего все моторное масло было выброшено в атмосферу через дыхательный патрубок картера.

Два дня спустя у другого пилота отказал двигатель по той же причине. Я думаю, что это был летный лейтенант Кен Эдвардс, который благополучно приземлился без повреждений планера в заповеднике Секе близ Нью-Сарума. Проверка всех двигателей Leonides показала, что еще в четырех двигателях