И что теперь?

С какой радости шляпу «самого близкого доверенного человека» нахлобучили на многострадальную голову Шэнь Цинцю?

Пусть мужчина чувствовал себя весьма польщённым этой нежданной милостью, он отнюдь не собирался примерять на себя столь почётное звание!

При виде нечитаемого выражения лица наставника Ло Бинхэ встревоженно поинтересовался:

– Что случилось, учитель?

Шэнь Цинцю поспешил взять себя в руки и ровным голосом отозвался:

– Ничего особенного. Твой учитель просто задумался над тем, что контролирующий это Царство снов демон весьма искусен. Он способен мастерски атаковать самое уязвимое место сновидца, а потому тебе следует быть начеку.

– Этот ученик ни за что не допустит, чтобы это затронуло учителя! – кивнув, решительно ответил Ло Бинхэ.

«Право, это уже чересчур! – возмутился про себя Шэнь Цинцю. – Мало того, что меня втянули в смертельно опасный эпизод, так к тому же меня терзают смутные опасения, что вдобавок придётся отыгрывать роль девушки главного героя, взвалив на свои плечи её прямые обязанности!» – Шэнь Цинцю никак не ожидал, что, угодив в эту переделку следом за главным героем, он при столкновении с грозным Мэнмо-дада будет вынужден не только заслонять Ло Бинхэ от мечей, но и попутно давать ему психологические консультации задаром…

С другой стороны, роптать было бесполезно. В прошлом, оказываясь в подобного рода ситуациях, Шэнь Цинцю яростно брызгал слюной в сторону Сян Тянь Да Фэйцзи, но, если подумать, тут-то горе-эксперт Самолёт определённо был ни при чём: будучи высокорейтинговым автором гаремных романов, он уж точно не согласился бы заменить первосортную сестричку на гнусного злодея – вот ведь досада! – в противном случае толпы его читателей попросту отшвырнули бы эту книжонку.

По мере того как учитель и ученик продвигались вперёд, облака над их головами и окружающий пейзаж постоянно изменялись совершенно непредсказуемым образом, будто изображение в калейдоскопе, то растягиваясь и искривляясь, то внезапно распадаясь на тысячи осколков. Странствуя по этому миру, они и сами являли собой весьма причудливую картину, подобно людям с полотен да Винчи на фоне творений Пикассо; такой контраст поневоле вызывал ощущение дурноты.

Внезапно из клубящихся туч перед ними возник город.

Они остановились, и Ло Бинхэ обернулся к наставнику в ожидании какого-либо знака с его стороны.

– Врага разобьют генералы, дамба остановит наводнение[90], – немного поколебавшись, задумчиво произнёс Шэнь Цинцю. – Вперёд!

Достигнув городских ворот, Ло Бинхэ запрокинул голову, вглядываясь вдаль, и на его лице отразилась лёгкая растерянность.

Шэнь Цинцю отлично понимал, в чём тут дело: должно быть, его ученика посетило смутное чувство, что этот город ему хорошо знаком.

Ещё бы он был ему не знаком – ведь именно по его улицам скитался маленький Ло Бинхэ.

Стражи перед городскими воротами, разумеется, не оказалось, так что их створки медленно распахнулись сами собой, впуская Шэнь Цинцю вместе с учеником.

Царство снов пугало своей реалистичностью. Если в абстрактной части оно походило на нагромождение цветных пятен, то этот город ничем не отличался от настоящего. Улицы, рынки, жилые дома, лавки – всё было проработано с таким тщанием, что волосы становились дыбом. Яркий свет заливал беспрерывный поток людей, издалека казавшихся радостными и оживлёнными; однако, взглянув на них поближе, Шэнь Цинцю поневоле содрогнулся, хоть и был морально к этому готов.

У суетливых «прохожих» не было лиц.

Вернее, их лица представляли собой невнятную мешанину, в которой с трудом угадывались отдельные черты. Неустанно снуя по улицам, эти меньше всего похожие на живых людей «горожане» не издавали ни звука. Весь город был погружён в гробовую тишину, являя собой картину весьма странного процветания.

Ло Бинхэ, которому никогда прежде не доводилось видеть ничего подобного, в ужасе выдохнул:

– Учитель, что это за существа?

Шэнь Цинцю и самому было не по себе от этого зрелища, однако на его плечи всё ещё была возложена функция малой энциклопедии, так что он ответил:

– Этот призрачный город порождён кошмарами. В Царстве снов можно без труда создать дома, деревья и прочие неодушевлённые предметы, однако подобным образом едва ли можно сотворить живых людей: самое большее, чего можно добиться, – это появление таких вот безликих и безгласых монстров. Как бы то ни было, боюсь, на свете существует лишь одна личность, способная сотворить в Царстве снов город подобного масштаба, неотличимый от настоящего.

Всецело послушный его воле Ло Бинхэ весьма кстати спросил:

– Кто же это?

– Мэнмо.

Мэнмо воистину был боссом этого Царства снов.

Некогда он был прославленным старейшиной демонов, наделённым столь невероятными талантами, что, когда несколько сотен лет назад небесная кара уничтожила его тело, изначальный дух[91] Мэнмо не пострадал, но с этого дня демон был вынужден паразитировать на чужих Царствах снов, высасывая из них духовную энергию и жизненные силы.

При этом он являлся одним из наставников главного героя, направляющим его по пути демона, а потому можно было, не чинясь, величать его по-родственному: карманный старейшина.

Именно его барьер разрушил Ло Бинхэ, чтобы, следуя избитому сюжетному клише, новообретённый наставник встретил его с распростёртыми объятиями и, клишированно вытряхнув перед ним все бесценные сокровища тайных знаний, с этой поры время от времени столь же клишированно помогал главному герою строить планы и составлять стратегии решения разнообразных проблем – прочие банальности прилагаются.

В голове Ло Бинхэ явно роилось множество вопросов, но тут его взгляд бездумно скользнул по толпе – и он изумлённо замер.

– В чём дело? – спросил Шэнь Цинцю, упорно делая вид, будто не понимает, что происходит.

– Лицо! – выпалил мальчик. – Учитель, кажется, я только что видел людей с нормальными лицами!

Тотчас вняв его словам, Шэнь Цинцю ограничился кратким:

– За ними!

Преследуя обладателей лиц, они постепенно продвигались к центру города и наконец, совершив неисчислимое множество поворотов, остановились перед узким проулком.

Тех, кого они нагнали, было пятеро – и каждый из этих мальчишек мог похвастать чёткими чертами лица вместо аморфной массы. Четверо подростков повыше окружали сидящего на земле пятого, и брань лилась нескончаемым потоком: слова «ублюдок» и «сволочь» то и дело срывались с их языков. Они были так поглощены руганью, что не заметили, как позади них остановились ещё два человека.

– Похоже, они нас не видят, – заметил Ло Бинхэ.

Он вопросительно воззрился на учителя, словно желая спросить: вы же говорили, что Мэнмо не способен создавать людей с нормальными лицами?

Вот и настал тот самый невыносимый момент! Мысленно испустив тяжкий вздох, Шэнь Цинцю ответил:

– Мэнмо действительно на это не способен, однако эти люди – не его творения.