Шокирующе? Вульгарно? Притянуто за уши? И всё же круто, так ведь? Чертовски круто, ха-ха-ха…

Всё дело в смешанной крови Ло Бинхэ, который был не просто наполовину демоном, но ещё и потомком первого повелителя демонического мира, наследником крови древних небесных демонов! Что для него какая-то капелька яда? В процессе па-па-па Ло Бинхэ поглотил и начисто растворил весь яд в своём теле, а попутно впитал полезные свойства волшебного цветка, который только что съела сестричка Ваньюэ, и это позволило его боевым навыкам подняться на новую ступень! Что это за способ совершенствования такой?!

Привилегии главного героя таковы, что, даже наступи он в собачье дерьмо, он непременно обнаружит там какой-нибудь редкий свиток или чудодейственную пилюлю[85].

При воспоминании об этом Шэнь Цинцю внезапно переменился в лице, перестав обращать внимание на слова окружающих. Юэ Цинъюаню пришлось несколько раз его окликнуть, прежде чем он наконец отозвался:

– Что?

Му Цинфан протягивал ему лист бумаги:

– Вам следует принимать эти четыре лекарства каждый месяц, а также заручиться содействием совершенствующегося с высоким уровнем духовных сил, который поможет поддерживать циркуляцию ци, тогда яд не будет представлять опасности. – Мгновение помедлив, он добавил: – Но боюсь, что впредь шисюн Шэнь порой может сталкиваться с застоем духовной энергии или с другими помехами.

Пока он говорил, остальные пристально следили за выражением лица Шэнь Цинцю.

Следует помнить о том, что помехи циркуляции духовной энергии – проблема, внушающая ужас любому идущему по пути совершенствования духа и тела, в особенности если они возникают во время поединка, когда любая заминка может стоить жизни. Однако присутствующим было невдомёк, что Шэнь Цинцю был вполне доволен подобным исходом.

Ведь когда столь гнусный злодей, как он, будучи отравленным Неисцелимым ядом, вопреки всем ожиданиям умудряется выжить – это и впрямь достойно уважения.

Допустим, па-па-па с главным героем позволит ему обезвредить яд – смог бы он пойти на это? В самом деле, смог бы? Ха-ха-ха…

– Если бы я только знал, я бы не стал спускаться с хребта, – вздохнул Юэ Цинъюань.

Чувствуя, что разговор принимает чересчур мрачный характер, сам пострадавший поспешил утешить его:

– При планировании столь важного события, как собрание Союза бессмертных, должны присутствовать главы всех школ, как же шисюн мог это пропустить? Всему виной подлость и коварство демонов, а также моя собственная небрежность; главе школы ни в коем случае не стоит укорять себя в этом.

Зная характер Юэ Цинъюаня, можно было предвидеть, что, если бы Шэнь Цинцю не взял вину на себя, глава школы, вполне вероятно, вовек не спустился бы с гор, чтобы до последнего защищать хребет Цанцюн. Но кто бы мог подумать, что, видя это, Му Цинфан также устыдится:

– Нет, это всё моя вина. Если бы только я своевременно обнаружил вторжение демонов и владел необходимыми знаниями, то смог бы помочь шисюну Шэню – и тогда всего этого не случилось бы…

– Нет-нет, вы оба здесь совершенно ни при чём, – принялся заверять их Шэнь Цинцю. – Ах, кстати говоря, я вдобавок по неосторожности выбил молотом яму перед Главным залом пика Цюндин…

Они столь нелепо препирались в попытках взять ответственность на себя, что Шэнь Цинцю поневоле растрогался и до того смутился, что по коже поползли мурашки, а затылок занемел. Лю Цингэ с нечитаемым выражением лица продолжал смотреть в окно. Подождав, пока все закончат с самообвинениями, он сделал глоток чая и заявил:

– Никто вне Двенадцати пиков не должен узнать о случившемся.

Как-никак Шэнь Цинцю был главой второго по значению пика хребта Цанцюн, и если кто-то из посторонних прознает о его смертельно опасной слабости, дело может принять скверный оборот – это прекрасно понимали все присутствующие.

Юэ Цинъюань не преминул спросить напоследок:

– Цинцю не считает, что бремя обязанностей главы пика для него слишком тяжело?

Будь на его месте оригинальный Шэнь Цинцю, он, скорее всего, решил бы, что Юэ Цинъюань, пользуясь случаем, хочет лишить его полномочий, и всё в том же духе; однако нынешний Шэнь Цинцю отлично понимал, что глава школы искренне беспокоится о том, как бы чрезмерные усилия не помешали его выздоровлению.

– Глава школы, вам в самом деле не стоит так обо мне тревожиться, – поспешил заверить его Шэнь Цинцю. – Уверяю вас, я не до такой степени бесполезен. – Улыбнувшись, он добавил: – Меня слушаются и руки, и ноги, и язык, и мои духовные силы при мне, так что всё в порядке.

Обсудив детали вторжения демонов, Юэ Цинъюань и Му Цинфан ушли первыми. Провожая их взглядом, Шэнь Цинцю чувствовал, что у него повеселело на сердце, а в груди угнездилось ощущение неизъяснимого тепла и покоя.

Его товарищи с хребта Цанцюн очень разнились по складу характера: с кем-то из них было легче поладить, с кем-то – труднее, однако все они были словно ветви одного дерева. Пусть они и жили раздельно на двенадцати пиках, если что-то случалось, каждый из них всегда мог положиться на остальных, как на членов своей семьи (за исключением разве что оригинального Шэнь Цинцю).

И тут, отставив давно остывший чай, Лю Цингэ заявил:

– В твоём теле не ощущается призрачной энергии – иначе я бы решил, что ты одержим духом.

«И надо же было остаться именно тому, с кем поладить труднее всего… – с досадой подумал Шэнь Цинцю. – Ты даже не представляешь, до какой степени ты прав».

– То, что ты спас меня в пещерах Линси, уже само по себе непостижимо, – продолжил Лю Цингэ. – Во время нападения демонов ты вновь бросаешься на выручку какому-то безвестному ученику, чуть не жертвуя ради него жизнью. Твои духовные силы подорваны ядом – казалось бы, ты должен быть вне себя от злости, а ты пребываешь в необъяснимом благодушии. Случись это с любым другим человеком, я бы не счёл это странным, но то, что это происходит именно с тобой, попросту не укладывается в голове.

Сказать по правде, Шэнь Цинцю меньше всего хотел обсуждать с ним вопросы своего ООС. Кликнув Мин Фаня, чтобы тот налил свежий чай, он с лёгкой улыбкой откинулся на спинку кровати:

– Безвестному? Уверяю тебя, это ненадолго.

– У этого твоего ученика и впрямь превосходные задатки, однако каждый год немало подобных ему дарований переступает пороги школ, но из десятка тысяч в лучшем случае один может чего-то добиться, выделившись из толпы.

Внезапно Шэнь Цинцю охватило недоброе предчувствие.

А что, если Лю Цингэ станет камнем преткновения на пути читерства Ло Бинхэ? Что случится, если эти двое сойдутся лицом к лицу – хрясь-хрясь, и держи