воровато поглядывая на юношу через плечо. – Кто таков?

– Если бы мы знали. – Фэй придвинула к себе миску и склонилась над ней, делая вид, что ест. – Но его внимание не играет нам на руку. Как мы сбежим, если он постоянно глазеет?

– Уходить нужно ночью, – со знанием дела сказал Барниш, вытирая лицо краем рубахи Латиша. – Патрулей меньше, да и заспанные они, поди пару раз проходят по лагерю и спать ложатся.

– Будь это так, мы бы давно сбежали, – холодно сказал Рин и нахмурился. – Ночью лагерь патрулирует три группы солдат. Они проходят мимо нашего барака двенадцать раз.

– Откуда ты знаешь? – удивленно спросила Ромэйн.

– Опусти голову ниже. – Фэй надавила ладонью на ее затылок.

– У меня хороший слух, – неопределенно пожав плечами ответил Рин.

– Если выбираться отсюда, то нужно брать севернее, – прошептал Ливр. – Позавчера там обвалилась часть забора, через дыру может пролезть человек.

– Хорошо. – Фэй оглядела сидящих за столом людей. – И когда нам это сделать?

– Чем скорее, тем лучше, пока дыру не залатали. – Латиш принялся ковырять в носу. – Мои старые кости жуть как ломит, еще пара недель и вам придется нести меня.

– Никто тебя не понесет, – фыркнул Барниш. – Ты вообще случайно оказался за нашим столом.

– Трое вели меня, – изрек Латиш, щелчком отбрасывая то, что успел наковырять в носу. – И вот я с вами. Я уже говорил, что дослужился до матерого в Зеленых Пальцах?

– Три дня назад ты говорил, что работал на гильдию торговцев шелком, – напомнила Фэй.

– Одно другому не мешает, – отмахнулся Латиш. – Так что, когда планируем сбежать? Мне ужасно надоело махать киркой от рассвета до заката.

– Завтра – это слишком поспешно? – спросила Ромэйн.

– В самый раз, – буркнул Барниш. – Мне тоже не нравится пахать во благо нового императора.

– И как мы незаметно проберемся к дыре в заборе? – спросила Фэй.

– У нас будет около тринадцати минут, – сказал Рин.

– Темнота наш лучший друг. – Ливр пожал плечами. – В жизни у меня были проблемы и посерьезнее, справимся.

– Мне бы вашу уверенность, – пробормотала Фэй.

Ромэйн внимательно посмотрела на подругу и увидела неуверенность, отразившуюся на ее лице. Все, что у них есть – это информация о том, как часто патрули проходят мимо их барака и то, если поверить Рину на слово. Он, в конце концов, мог ошибаться. А дыра в заборе? Если ее уже залатали, придется перебираться через высокую деревянную стену и сделать это тихо вряд ли получится.

Сидящий на камне незнакомец вдруг улыбнулся. Вместо того, чтобы отвести взгляд, Ромэйн нахмурилась и выпятила нижнюю губу, пытаясь придать лицу злобное выражение. Кем бы он ни был, лучше бы ему держаться от нее подальше.

– Лыбится, ты погляди… – пробормотал Латиш. – Думается мне, ты ему приглянулась.

Ромэйн сжала ложку и плотоядно усмехнулась.

– Тогда пусть попробует приблизиться ко мне, и я…

– Забьешь его ложкой? – Барниш рассмеялся.

– Нет, нет, она его…

Но слова Латиша утонули в громком хохоте Барниша. Ромэйн его веселья не разделяла – кто знает, что может быть на уме у человека, который братается с солдатами? Неужели он и впрямь пялится на нее и обдумывает те мерзкие вещи, на которые намекал Барниш в ночь их знакомства? Живой она ему не дастся, лучше уж умереть, чем отдаться одному из приспешников Лаверна!

– Отпусти ложку, – тихо сказала Фэй, наклонившись к уху Ромэйн. – Ты так сжимаешь ее, что пальцы побелели.

Опомнившись, Ромэйн отложила ложку и отодвинула от себя миску. Всю последнюю неделю они работали голодными, и она не могла позволить себе отказываться от еды, даже скверной, но сегодня аппетит пропал. А все из-за остроухого проходимца, который никак не мог оторвать глаз от их стола.

– Если он… – начала было Ромэйн, но Фэй перебила ее:

– Я убью его. Задушу голыми руками, я это умею.

– Тебе уже приходилось? – искренне удивилась Ромэйн.

– Жизнь в Синей Крепости только казалась безмятежной, мне и моим сестрам часто приходилось ловить воров и разбойников.

– Как ты думаешь, – Ромэйн проглотила ком, подступивший к горлу, – кто-нибудь из них выжил?

– Из Ласточек? – Фэй задумалась. – Они хорошо обучены, но если твой отец приказал стоять до последнего, они выполнили приказ.

– И погибли?

– Скорее всего.

По серому лицу Фэй пробежал болезненный спазм. Она попыталась скрыть его за кривой улыбкой, но Ромэйн поняла все без слов. Железные Ласточки стали родными и для нее, но для Фэй они были семьей. Если женщины сгинули во время штурма Синей Крепости, её подруга, можно сказать, осталась сиротой. Как и сама Ромэйн.

– Мне жаль, – прошептала она и, найдя пальцы Фэй под столом, сжала их.

– Мне тоже, Ромэйн. – Фэй легко толкнула ее плечом. – Но мы отомстим.

Ночами только мысли о мести согревали Ромэйн. Во снах она видела как рушится Дом-Над-Водой, как потоки крови стекают в Багровую реку, как предатель Лаверн падает с башни, объятой пламенем. Бабушка верила, что во снах можно увидеть будущее, и Ромэйн отчаянно цеплялась за ее слова, надеясь, что однажды увидит падение дома Багряных Вод.

– Какой я неловкий!

Ромэйн вздрогнула от неожиданности. Остроухий незнакомец рассыпал у их стола горсть монет и, всплеснув руками, принялся их собирать.

– Если собрались сбежать, – вдруг прошептал он, – лучше не надейтесь на дыру в заборе – ее залатали еще утром.

– Ты кто такой? – прошипела Фэй.

– Просто друг. – Юноша ослепительно улыбнулся и выпрямился. – Прошу прощения за беспокойство.

Проводив его взглядом, Ромэйн повернулась к притихшим мужчинам. Барниш нахмурился так, что темные брови сошлись над переносицей. Рин продолжал безразлично доедать похлебку, а Латиш и Ливр смотрели вслед удаляющемуся незнакомцу.

– Что будем делать? – спросила Фэй.

– Думать, – буркнул Барниш.

– Теперь у нас полно времени, – язвительно бросил