Уехав на Запад и поселившись на новой родине, где были его корни, он по-прежнему чувствовал себя ни павой, ни вороной, чужим среди своих и своим среди чужих.

Поэтому Фрибус не мог чувствовать всего того, что ощущают люди, оказавшиеся вдали от родных мест на поминках земляка.

– Надо будет полностью его осмотреть, возможно, при нем есть какие-нибудь документы, – выпрямляя спину, сказал помощник Штютера.

Его сотоварищи посмотрели на него так, что он понял; это придется делать или самому, или заставить произвести подобную процедуру кого-то другого.

– Сделаем это попозже. – Радиоинженер из Казахстана отошел от скелета. – Сейчас нам надо отыскать выход из этого зала. Там ждут. – Фрибус выразительно ткнул указательным пальцем в потолок.

Мужчины разбрелись по углам, но через несколько минут, обойдя вдоль стен несколько раз, сошлись в центре.

– Что? – спросил бывший гражданин СССР.

– Ничего, – пожали плечами коренные представители Германии.

Александр ругнулся и плюнул на пол.

– Сделаем еще один обходик. Внимательно прощупайте каждый сантиметр стены и не забывайте смотреть под ноги. Вперед!

„ А вдруг тот мертвец находится здесь не просто так, не в качестве зловещего украшения преисподней, а в виде ориентира, особой подсказки, метки? – мелькнуло в голове Александра. – Как у Стивенсона в его знаменитом „Острове сокровищ“! А? Чем черт не шутит! Но если так оно и есть, то это, черт возьми, гениальный ход! И ведь не всякий сможет хладнокровно пойти на такое…“

Чтобы проверить свою гипотезу, Фрибус через „не могу“ подошел к убитому солдату и присел рядом с трупом на корточки.

„Все лежишь, бедолага? – мысленно обратился к своему неживому собеседнику Александр. – Кто ж тебя пришил-то? Свои небось. Больше некому. Ага! А вот и дырочка! – Луч фонаря высветил небольшое отверстие с запекшимся пятном крови. – Под левую лопатку, в сердце, – словно заправский криминалист, определил бывший областного телецентра. – Не повезло тебе, парень“.

Медленно шаря лучом фонаря по стене, помощник Штютера задал направление и навел светящееся пятно на конечную точку воображаемого отрезка. Но, кроме плесени, ничего видно не было. Тогда он принялся соскабливать перочинным ножом скользкие лишаи, и вдруг лезвие заскрежетало по металлу. Очистив слизь, Фрибус обнаружил небольшую, позеленевшую от времени медную пластину, нажал на нее рукой и почувствовал, что она поддалась. Приложив еще больше усилий, он открыл створку и осторожно просунул ладонь в образовавшееся отверстие. Кожа прикоснулась к холодному предмету.

„Кольцо! – безошибочно определил Фрибус. – А вот и цепь!“

Схватив пальцами несколько звеньев и сжав кулак, Александр потянул цепь наружу и, когда она натянулась, дернул ее изо всех сил. Ничего не вышло. Он хотел позвать на помощь своих коллег, которые уже шли к нему, заслышав звяканье металла с его стороны, но решил, не дожидаясь их подхода, попытаться дернуть еще раз. Нетерпение взяло верх, и уроженец Средней Азии резко рванул цепь на себя. Одно из колец разомкнулось, не выдержав проверки на разрыв, цепь порвалась, и Фрибус, потеряв равновесие, рухнул наземь прямо на скелет- указатель.

Этнический немец, брезгливо морщась, разразился витиеватым русским ругательством, кинул горящий взгляд на разбросанные после падения кости и подумал: „Земле его придать надо, а то как-то не по- божески“.

Глава двадцать вторая. Обуза

– Это что за трупешник! – закричал Решетников на Веригина. – Что за жмурика ты приволок, Макс! А где Марина?

– Да не ори ты. Цепляй деда и потащили его на воздух! – приказал Максим и взял старика под мышки. – Да не бойся ты, Валь. Живой он, живой, только в беспамятстве.

– Что вообще происходит? – возмущался Решетников, хватаясь за стариковские ноги и брезгливо морщась от неприятного запаха. – Где ты нашел это ископаемое? Бреднем выловил? Неводом? Тралом? Это же ихтиозавр какой-то! Кистеперое чудо-юдо! Чего молчишь, Макс? Где ты его надыбал?

– На нашей площадке.

Решетников едва не выронил ношу:

– Вот так так! А как он туда попал?

– Спроси чего-нибудь полегче.

– Наш плотик уже стал пользоваться популярностью у людей преклонного возраста. Он для них вроде необитаемого острова! Может, станем сдавать плотики в аренду? Организуем сеть искусственных архипелагов и привлечем туристов на новый вид тайм-шера!

– Ты что, Валь, белены объелся? Чего ты завелся?

– Пойми, у нас тайная операция! Никто не должен знать, чем мы тут занимаемся. Все должно сохраняться в секрете. А у нас, выходит, уже появились первые отдыхающие на нашей подготовительной площадке! Глядишь, вскоре тут будет народу, как на пляже в Сочи!

– Надо помочь человеку, – сказал Веригин. – Он замерз в воде, и его здорово искусали комары.

– Да, лицо у него сильно опухло, – согласился Решетников, присмотревшись к незнакомцу.

– Ты бы видел, как он напугал Марину.

– Зато я слышал. Рожа этого дедули мне кого-то напоминает, не могу вспомнить только, кого именно. Хотя бомжи все на одну морду.

– Она поднимается на плот, а там возле стеночки что-то лежит, продолжал рассказ бородач. – Потом посветила фонариком да так и ахнула.

– Мягко сказано.

– Тебя устроит сравнение „закричала как резаная“?

– Это ближе к истине. Что ты собираешься делать со своей находкой, герой-спасатель?

– Надо его в больницу доставить.

– И что мы скажем врачам? Подобрали, мол, какого-то незадачливого купальщика, совершавшего заплыв в подземном озере, чтобы попасть на старости лет в книгу рекордов Гиннесса?

– Придумаем что-нибудь. Клади его сюда.

Ребята положили старика на сухое место недалеко от выхода из катакомб и устроили небольшой совет в „Филях“. Веригин предлагал отвезти не приходящего в сознание человека в больницу, а Решетников уговаривал друга оттащить старика подальше в сторону и там его оставить.

– Он сам оклемается, Макс. Позагорает на солнышке, высохнет и будет как огурчик.

– А если он вдруг умрет?

– Не должен.

– Ну а все-таки?

– Ну, значит, пришел его час.

– Какой ты немилосердный, Валь, ей-богу.

– На всех жалости не хватит.

– И все-таки надо вызывать „скорую“.

– Ты что, хочешь сорвать погружение, да?

– О чем ты говоришь? – возмутился Максим. – Человек умирает, а мы рассуждаем о каких-то погружениях! Я сейчас смотаюсь за Мариной, а ты посиди здесь.

– Я в конце концов не няня-сиделка.

– Придется стать ею на несколько минут. И не пыжься, Валь. Найдем мы твою Янтарную комнату. Ну не сегодня, так завтра. Но найдем обязательно, вот увидишь!

Ободрив, как мог, раздосадованного товарища, Веригин поспешил в бетонный мешок, оставив Валентина рядом со стариком.

„Черт бы побрал этих тимуровцев, – злился Решетников. – Армия спасения на воде, на суше и на море! Нашли когда заниматься благотворительностью! А время идет, между прочим, вместе с моими денежками! И все в никуда, отдачи