Лу Альварес звонит своему приятелю Дэнни Ортису из отдела по борьбе с наркотиками и просит его приехать сюда, наехать на приманку, вывести её из заведения, чтобы сохранить доверие к ней.

«Вы спасли мне жизнь», - сказала Эйлин.

Преувеличение, но, по крайней мере, он спас её прикрытие.

«Так ты хочешь ещё какую-нибудь помощь?» - сказал Ортис. «Скоротать время?»

«Это лучшее предложение за весь вечер», - сказала она. «Но мне нужно вернуться туда.»

Ортис посмотрел на неё.

«Наш человек только что вошёл», - сказала она.

Его размеры внушали страх. Он заполнил табурет, заполнил бар, казалось, заполнил всю комнату. Сидя рядом с ним, Энни испугалась. Если это был тот самый парень...

«Так как тебя зовут?» - спросила она.

«А тебя?»

«Дженни», - сказала она.

«Не сомневаюсь.»

Глубокий голос доносится из его бочкообразной груди.

«Ну», - сказала она, - «моё настоящее имя Антуанетта Ле Феврье (февраль по-французски – примечание переводчика), но кто поверит, что это проститутка?»

«Так вот кто ты?» - вопросил он.

Голос почти без интонаций. Скучающее выражение лица. Смотрелся в зеркало, рассматривал других девушек в этом месте, даже когда разговаривал с ней.

«Нет, я знаменитый хирург-мозгоправ», - сказала Энни и улыбнулась.

Он не улыбнулся в ответ. Повернулся, чтобы посмотреть на неё. Глаза цвета стали. По её позвоночнику пробежал холодок. Где, интересно, находится Шэнахан?

«Ты так и не сказал мне своего имени», - сказала она.

«Хоуи», - сказал он.

Звучало достаточно ненатурально, чтобы быть правдой.

«Просто Хоуи?»

«Достаточно Хоуи», - сказал он и сложил руки на столешнице. Ни на одной из них не было татуировки. Так он это был или не он? «Значит, ты занимаешься любовью с незнакомцами, да?» - сказал он. «За деньги.»

Она не хотела, чтобы этот парень пригласил её на улицу. Только с 38-м калибром в сумке, а Шэнахана нигде не было видно.

«Это моя работа. Тебе интересно?»

«Ты не в моём вкусе», - сказал он.

«О? И какой тебе нравится тип?» - спросила она. Поддерживать его разговор. Заинтересовать его, пока не вернётся Эйлин. А если Эйлин не появится в ближайшее время, уговорить его выйти на улицу, чтобы сделать свой ход. Если бы Шэнахан был где-то поблизости, он бы выследил их обоих.

«Мне нравится, когда они моложе», - сказал он. «И посвежее.»

«Что видишь, то и получаешь», - сказала она.

«Кажется, ты слишком давно этим занимаешься.»

«Угу», - сказала она, - «практически древняя.» Одной из погибших девушек было шестнадцать. Остальным было за двадцать. Удерживать его здесь, подумала она. Не позволять ему забредать к девчонкам помоложе, иначе они уйдут вместе, и он забьёт ещё одну сегодня ночью.

«Ну что я могу тебе сказать?» - сказала она. «Я не подросток, но для старушки вполне хороша.»

Он повернулся, чтобы снова посмотреть на неё.

Никакой улыбки.

Господи, какой же он пугающий.

«Правда?» - сказал он.

«Правда.»

В её глазах застыл призывный взгляд. Она облизнула губы. Но в сумке у неё был только 38-й калибр. Никакой запасной артиллерии. А Шэнахан Бог знает где. Ортис вернулся домой сразу после того, как разобрался с Эйлин, - «бам-бам», «спасибо, мэм», или так показалось Ларри.

«Десять за рукоблудие», - сказала она, - «а как насчёт такого? Двадцать за минет, тридцать, если хочешь получить жемчужные ворота.»

«Ну, ну», - сказал он. «Ты действительно опытная профессионалка, не так ли?»

«Именно такая, какая я и есть», - сказала она. «Как тебе это нравится?»

«Нет, ты слишком далеко зашла», - сказал он.

Снова взгляд в зеркало. Блондинка, которая раньше разговаривала с Эйлин, теперь вернулась, вместе со своей подругой брюнеткой. Обе молоды и ищут новых развлечений. Его взгляд изучил их. Держись за меня, приятель, - подумала она. Вот такое дело.

«Ты полицейская?» - спросил он, даже не взглянув на неё.

Читатель мыслей, подумала она.

«Конечно», - сказала она. «Ты тоже полицейский?»

«Раньше был», - сказал он.

Вот дерьмо, подумала она. Отступник. Или недовольный.

«Я всегда могу отличить полицейского», - сказал он.

«Хочешь посмотреть мой значок?» - сказала она.

Намеренно используя слово «значок». Полицейские называют щитками.

«Ты из полиции нравов?» - спросил он.

«О, да, именно оттуда», - сказала она. «Чисто до самых миндалин.»

«Раньше я работал в отделе нравов», - сказал он.

«Так это я поймала себе копа, да?» - сказала она и улыбнулась. «Что ж, Хоуи, для меня это не имеет никакого значения, прошлое есть прошлое, вся вода под мостом. Что скажешь, если мы немного прогуляемся по улице, я покажу тебе настоящий, хороший...»

«Проваливай», - сказал он.

«Давай заблудимся вместе, Хоуи», - сказала она и положила руку ему на бедро.

«Ты понимаешь английский?» - спросил он.

«И французский тоже», - сказала она. «Ну же, Хоуи, дай рабочей девушке поесть.»

«Убирайся!» - сказал он.

На этот раз команда.

Глаза пылают, большие руки сжимают барную стойку.

«Конечно», - сказала она. «Расслабься.»

Она встала с табурета.

«Расслабься, хорошо?» - сказала она и отошла в другой конец бара.

Необъяснимо, но её ладони были влажными.

Парень, сидевший рядом с ним в баре, приготовился к счёту, засунув двадцатидолларовую купюру под маленькую миску с солёным арахисом. Большой броский техасец с бриллиантовым кольцом на мизинце, в рубашке такого же цвета, как и он сам, и с чёрным узким галстуком, застёгнутым на одну из бирюзово-серебряных индейских застежек. Он пил мартини и говорил о соевых бобах. Говорил, что соя - это будущее нации. В соевых бобах нет холестерина.

«Так чем вы занимаетесь?» - спросил он.

«Я занимаюсь страхованием.»

Что было не так уж далеко от истины. Как только Мари оформила страховой полис.

«В страховании крутится много денег», - сказал техасец.

«Конечно.»

При двойном возмещении полис стоил двести тысяч. Больше денег, чем он мог заработать за восемь лет.

«Кстати, меня зовут Абнер Фиппс», - сказал техасец и протянул мясистую руку.

Он пожал руку. «Тео Хардин», - сказал он.

«Приятно познакомиться, Тео. Ты надолго в городе?»

«Завтра уезжаю.»

«Я застрял здесь на всю следующую неделю», - сказал Фиппс. «Я ненавижу этот город, правда ненавижу. Есть люди, которые говорят, что это хорошее место для посещения, но я не могу воспринимать его даже так. Просто ходить по улицам здесь стоит жизни. Видели эту штуку сегодня по телевизору?»

«Что