Карелла упал с пулей в груди. Никаких хитростей. Настоящая кровь. Настоящая боль.

Трое карликов выбежали из магазина, даже не взглянув на кассу. Единственная причина, по которой Элис выбежала за ними, не добив предварительно двух полицейских на полу, заключалась в том, что она подумала, что в этом месте могут быть ещё полицейские.

Это выяснилось во время допроса в десять минут второго утра Дня всех святых (христианский праздник, день памяти всех святых, в США празднуется 1 ноября – примечание переводчика).

Глава 9

Чем больше Паркер представлялся фальшивым полицейским, тем больше он начинал чувствовать себя настоящим полицейским. Все на вечеринке говорили ему, что он может сойти за детектива в любой точке города. Все говорили, что его полицейский значок и пистолет 38-го калибра «Смит-и-Вессон детективный-специальный» (модель 36, компактный револьвер производства компании «Smith & Wesson», представлен в 1950 году на полицейской конференции как оружие постоянного ношения для сотрудников полиции США – примечание переводчика) выглядят очень достоверно. Одна из женщин, дерзкая брюнетка в расклешенной чёрной юбке и облегающем топе, чёрных туфлях на высоком каблуке и шёлковых чулках, хотела подержать пистолет, но он сказал ей, что копы не разрешают натуралам обращаться с опасным оружием. Он намеренно использовал полицейский жаргон для обозначения «честных граждан». В этом городе «натуралом» называли любого, кто стал жертвой вора. В некоторых городах жертв называли «гражданскими». В любом городе вором считался любой, кто не был копом, натуралом или гражданским. Для полицейских в этом городе большинство воров были «дешёвыми» воришками.

Гомосексуалист в белокуром парике, длинном фиолетовом платье и аметистовых серьгах в тон ему возразил против использования слова «натурал» для обозначения честного гражданина. Гомосексуалист, который сказал, что он одет как Мэрилин Монро (Норма Джин Мортенсон, при крещении Бейкер, американская киноактриса, певица и модель – примечание переводчика), заявил Паркеру, что все геи, которых он знает, тоже честные граждане. Паркер извинился за использование полицейской терминологии. «Но, видите ли», - сказал он, - «я не полицейский.» И всё же он чувствовал себя таковым. Впервые за всё время, сколько он себя помнил, он чувствовал себя настоящим детективом лучшей в мире полиции.

Это было необычно.

Ещё более необычным было то, что он так хорошо проводил время.

Пичес Малдун сыграла в этом не последнюю роль.

Она была жизнью вечеринки, и Паркеру передалась часть её энергии и жизнелюбия. Она рассказывала всем истории о том, каково это - расти жертвой на ферме издольщиков (вид аренды земли, при которой арендная плата взимается собственником земли долей полученного с неё урожая – примечание переводчика) в Теннесси. Она рассказывала, что инцест был образом жизни на ферме. Рассказала, что её первый сексуальный опыт был с отцом. Рассказала, что первый сексуальный опыт брата, не считая овечки, которая была его постоянной подружкой, был с его сестрой Пичес Малдун одним дождливым днём, когда они остались вдвоём в доме. Она сказала всем, что брат ей понравился больше, чем отец. Все рассмеялись. Все думали, что она выдумывает эти истории. Только Паркер знал, что всё это правда: десять лет назад она сказала ему, что её сын-священник-убийца был внебрачным ребёнком от её отношений с братом.

Истории, рассказанные Пичес, подтолкнули Паркера к тому, чтобы рассказать несколько собственных историй. Все думали, что он их выдумал, как Пичес выдумала свои истории о грязной ферме на Табакко-роуд. Он рассказал им историю о женщине, которая отрезала пенис своего мужа опасной бритвой. Он сказал: «Я заменил слово «пенис» на «член», потому что не хотел обидеть никого из присутствующих, кто мог бы стать мстителем из комиссии Миза.» Все посмеялись над этой историей, а также над его комментарием о комиссии Миза. Кто-то вслух поинтересовался, не считает ли генеральный прокурор порнографическим тот факт, что несанкционированная продажа оружия Ирану обеспечила несанкционированное финансирование никарагуанских повстанцев (дело «Иран-контрас», крупный политический скандал во второй половине 1980-х годов, когда стало известно о том, что отдельные члены администрации США организовали тайные поставки вооружения в Иран, нарушая тем самым оружейное эмбарго против этой страны, дальнейшее расследование показало, что деньги, полученные от продажи оружия, шли на финансирование никарагуанских повстанцев-контрас в обход запрета конгресса на их финансирование – примечание переводчика).

Это уже выходило за рамки интеллектуальных возможностей Паркера.

Но он всё равно рассмеялся.

Он чуть не ежедневно сталкивался с порнографией и считал, что натуралы не должны лезть в это дело, и точка. Сложные и незаконные сделки с оружием были чем-то другим, и он никогда не интересовался оными, кроме как тем, как таковые могут повлиять на его работу. Когда ты день и ночь имеешь дело с дешёвыми воришками, ты уже знаешь, что они не только на улицах, но и в высших эшелонах власти. Он никому не говорил об этом на вечеринке, потому что слишком хорошо проводил время и не хотел слишком серьёзно рассуждать о причинах и следствиях. Он даже сознательно не считал это причиной и следствием. Но он знал, что, например, когда звёздного спортсмена разоблачают как кокаинового наркомана, дети, играющие в пикап (на сленге означает разновидность деятельности, направленной на знакомство с целью соблазнения – примечание переводчика) на школьном дворе, думают: «Эй, я должен попробовать немного этого дерьма.» Он также знал, что если кто-то высокопоставленный в правительстве нарушает закон, то местный панк (субкультура, возникшая в конце 1960-х - начале 1970-х годов в странах Британского содружества и США – примечание переводчика), торгующий на улице несколькими граммами крэка (кристаллическая форма кокаина, представляющая собой смесь с пищевой содой или другим химическим основанием, в отличие от обычного кокаина, который нюхают, принимается внутрь посредством курения – примечание переводчика), может оправдать свои действия, сказав: «Видите? Все нарушают закон.» Причина и следствие. Это только усложняло работу Паркера. Возможно, именно поэтому он не слишком усердствовал в работе. Хотя сегодня, развлекаясь в рабочее время, он чувствовал себя так, словно трудился на ней больше, чем за последние годы.

Это было очень необычно.

Он говорил всем, что однажды напишет книгу о своём опыте.

«Ах-ха!» - сказал кто-то, - «Вы писатель!»

«Нет, нет, я полицейский», - запротестовал он.

«Так почему же ты хочешь стать писателем?» - спросил кто-то другой.

«Потому что у меня не хватит духу стать грабителем», - сказал Паркер, и все снова засмеялись.

Он и не подозревал, что так остроумен.

Чуть позже одиннадцати Пичес предложила отправиться на другую