Но не пройдя и пяти минут, они заметили, что карта-то сломалась. И ничего не показывает.

— В чем дело? — взволновалась Альмира. — Почему карта не работает?

Второе испытание, которое находится в Розовом саду, можно пройти лишь одному. В Розовый сад и зайти можно тоже лишь одному. Кроме того, дорогу к нему можно искать лишь одному. Такое испытание придумал Жрец, для того, чтобы никто никому не смог помочь. И победитель тоже будет лишь один — тот, кто первый войдет в Розовый сад. Поторопитесь!

Послание в виде письма постепенно пропечаталось на карте, и по мере прочтения Альмира взволновалась.

— Выходит, чтобы победить, нужно самому первому прийти в Розовый сад. Это следует сделать тебе, Доминика. Но ты не знаешь дороги туда, а я ее знаю. Есть варианты, как нам поступить?

— Неа, — качнула головой Доминика.

— Кроме того, по пути тебе могут встретиться люди Жреца или гвардейцы Агнес и помешать тебе. Или же они придут туда быстрее, чем ты, тем более, что ты не знаешь дороги. Как помочь тебе попасть в Розовый сад и помешать им, вот это действительно сложный вопрос…

Альмира задумалась. Доминика решила еще раз внимательно рассмотреть ее. На вид нельзя было сказать, сколько Альмире лет. Худенькая, хрупкая, но в то же время активная и, возможно, жизнерадостная — такой она была. Белые волосы с черным мелированием отлично гармонировали с нарядом, коротким черным платьем с белыми полосками, сзади были длиннее, чем спереди. Белые перчатки выглядели немного жутковато, и Доминика поначалу пугалась их, но потом поняла, что это такой же элемент ее своеобразного наряда, как черные чулки и широкая бело-серая накидка.

— Придумала! — воскликнула она. — Я ведь тоже что-то могу, а именно — сделать тебя невидимой и дать Нить Пути.

— «Нить Пути»? Что это такое?

— Я покину тебя, чтобы ты смогла выполнить испытание, так как нужно прийти в Розовый сад одной. Но, раз ты не знаешь пути, я протяну отсюда до сада нить, которую сможешь видеть только ты. Потом дойдешь до него самым коротким путем, в то время как тебя никто не заметит, ведь я буду следовать за тобой, чтобы никто не нашел тебя, — выпалила она на одном дыхании. — Закрой глаза.

Доминика подчинилась, и, когда прошло всего минут пять, Альмиры уже не было. В руках у нее оказалась тоненькая серебристая нить, которая петляла между домов, а все вокруг нее было будто в прозрачном тумане, засыпанным снегом.

Она пошла вслед за ней, и углубилась внутрь домов, иногда срезая путь через дворы.

Людей почти не было, если они и были, то проходили мимо и иногда даже вскользь нее, не обращая на нее ровно никакого внимания.

Во дворе какого-то двухэтажного желтого дома, с маленьким дворником с палисадниками и лавочками, который был освещен одним лишь фонарем, стояли качели. На них была девочка лет десяти с виду, но точно младше Доминики, со светлыми косичками и в розовом платье. Она заметила Доминику, непонятно почему, ведь Альмира говорила, что она невидима.

— Давай дружить, — сказала она тонким голосом.

— Ну, давай, — нехотя произнесла Доминика. — Я тороплюсь.

— Мы быстро. Давай пойдем ко мне в гости.

— Но я же даже не знаю, как тебя зовут! — возмутилась Доминика.

— Анабель. А тебя?

Девочка решила, что, если она скажет свое настоящее имя, Анабель поймет, кто она и что она — Каролинг. Поэтому она обманула ее и ответила, что ее зовут Энн.

— Вот и славно. — Странная знакомая хлопнула в ладоши и проговорила: — Пойдем же быстрее.

— Погоди, — остановила ее девочка. — Почему ты гуляешь ночью?

— Ночью? Так тут всегда ночь, ты разве не знала? В городе Осени каждый день карнавал, и солнце никогда не восходит…

— Неужели? Что, совсем никогда?

— Да. Зачем же оно нужно?

Доминика решила перевести тему, а потом выяснить у Альмиры, так ли это.

— Анабель, а где твои родители?

— Они ушли на карнавал. Мама продает булочки, а папа — делает кинжалы.

— Так почему же ты тут одна?

Анабель, казалось, перевела тему и поторопила Доминику, чтобы идти к ней домой.

— Пошли, давай, поторопимся же.

— Ладно. — Доминика вошла вслед за новой знакомой в мрачный с виду подъезд. Они поднялись на второй этаж, и Анабель открыла дверь своей квартиры.

— У нас тут тесно, но уютно. — И зажгла свет.

Тесный коридорчик, завешанный куртками и пальто, осветился парой тусклых лампочек, но они не стали там задерживаться, а прошли в единственную комнату квартиры.

На окне висела гирлянда из фонариков, мелко переливающихся и придающих комнате таинственный вид, — больше источников света в комнате не было.

— Фонари очень дорогие, — словно подслушав ее мысли, ответила Анабель. — У нас есть гирлянда и три лампочки. Зато посмотри, сколько у нас масок!

В комнате были две кровати — одна большая и широкая, накрытая красным покрывалом, другая — поменьше, но мягче, с розовым покрывалом. Еще был стол с двумя табуретами, засыпанный бумагами, высокий шкаф с одеждой и тумбочка.

Они сели на кровать. Доминика нашла комнату уютной, даже несмотря на то что обои были старыми и потертыми, а пол накрыт сомнительного вида ковром.

На стене висел кинжал с красной ручкой. Анабель объяснила, что это один из них, что делает ее отец на заводе Алой герцогини. Когда-то ему вместо зарплаты заплатили им. Он не стал продавать его, а повесил на стену, потому что кинжал — единственная дорогая вещь в их квартире.

Хозяйка потянула к себе голубую коробку, из которой вынула много масок: тонких и скромных.

— Их следует часто менять, — объяснила она. — Не забывайте надевать маску, выходя на карнавал, ведь если ты появляешься лишь в одной маске, то это признак того, что ты беден. Мы не такие бедные, как те, что поют песни на улицах города, выпрашивая милостыню, поэтому можем позволить себе менять маски. Твоя маска довольно дорогая, — заметила она, поглядев на синюю бархатную маску Доминики. — У тебя их много?

— Нет. Лишь одна.

— Одна? И такая дорогая? Кто ты?

Увильнуть от вопроса не удалось, поэтому Доминике пришлось сказать правду, пусть и частичную:.

— Я пришла в этот город лишь сегодня.

Анабель как-то странно на нее взглянула и спросила:

— Будешь чай?

— Попробую.

Девочка повернулась в сторону кухни, подошла к двери и, резко закрыв ее, прыгнула к Доминике и сорвала с нее маску.

— Алая герцогиня говорила, что тот, кто отдаст ей принцессу, получит пятьсот золотых монет, — выдохнула она. — Я знала, что это ты, но именно ты поможешь нам уехать отсюда.