Крейн вздохнул и застегнул один браслет на запястье любовника. Стивен негромко вскрикнул.

- Все в порядке?

- Все хорошо, - сквозь зубы выдавил Стивен.

Крейн повернул ключ в первом браслете, воспользовался вторым и закрыл его.

Стивен с содроганием втянул воздух, горло его дергалось. Он как-то описывал ощущение железа на своих запястьях, как мешок туго натянутый на голову – неестественно, воздуха нет, отрезает все ощущения – и Крейн мог этому поверить, глядя на его застывшее лицо.

- Продолжай!

Крейн очень неспешно повернул ключ во втором замке и положил его на прикроватный столик.

- Верно, - сказала он. – Ты начинаешь дерзить. Тебе напомнить о твоем положении?

- А… - глаза Стивена распахнулись, дыхание его было быстрым и поверхностным, но Крейн услышал дрожь ответа в его голосе.

- Ясно же сказано, - произнес он и вытащил Стивена из постели, держа его скованные руки над головой. Он поднял его, развернул к стене и прижал к ней, поставил его на маленький сундук, стоящий на полу, так что Стивен оказался на сундуке, лицом к стене, связанные руки над головой, а Крейн крепко обхватил его торс другой рукой.

Стивен крякнул, когда Крейн всем весом навалился на него.

- Ты что-то сказал? – промурлыкал он ему на ухо.

Он наслаждался этим ощущением – взять Стивен на удобной для него высоте. Это бывало редко, потому что Стивен не бывал в восторге от стояния на коробке, чтобы соответствовать росту Крейна, и они оба знали это.

- Ты… - речь Стивена прервалась в изумленном вздохе, когда Крейн развел его ноги.

- Я собираюсь тебя так трахнуть, - сказал Крейн. – Прямо возле стены. Потому что я хочу этого, потому что я могу это, а ты ничего с этим не можешь поделать.

- Нет, - голос у Стивена был сдавлен.

- Нет? Что означает это «нет»? Ты прав, я в твоей власти? Или нет, пожалуйста, милорд, не злоупотребляйте моим беспомощным положением?

Стивен рванулся изо всех сил, но это и близко не было достаточно, чтобы вывернуться из рук более сильного и крупного мужчины.

- Ублюдок, - выдохнул он, задыхаясь.

Это было такой драгоценной редкостью – довести Стивена до того отчаяния, когда он начинал умолять. Крейн прищелкнул языком.

- Следи за словами. Я думаю, ты имел в виду, пожалуйста, трахни меня у стены.

- Нет! Отпусти.

Язык Крейна прошелся по шее Стивена, ловя его дрожь, член толкнулся в тело, ища вход. Стивен взвыл. Крейн ослабил хватку на груди любовника, рука опустилась к его паху. Член Стивена ощущался шелковой сталью в его руке, влажной и возбужденной. Он провел подушечкой большого пальца по головке, чувствуя, как корчится Стивен.

- Я и представить себе не могу, что ты думаешь о том, что я бы сделал, - пробормотал Крейн. – Вполовину меньше меня, зафиксированный, совершенно беспомощный. Почему бы мне не получить удовольствие так как хочу я, не прислушиваясь к твоим желаниям? – он качнулся вперед, и его член вломился в задницу Стивена, вырвав у того крик.

- Скажи это, - потребовал Крейн.

- Ублюдок, ублюдок. Ох, пожалуйста!

- Скажи это.

- Пожалуйста, милорд.

- Ты попросишь меня, - выдал Крейн. – Ты вежливо попросишь меня трахнуть тебя у стены, и, поверь, ты кончишь по полной, когда я это сделаю.

- А если я не хочу? – выдохнул Стивен прямо в краску стены.

- А если мне плевать? – и Крейн ощутил как член Стивена подпрыгнул в его руке, чистое наслаждение в том, чтобы быть хозяином. Он любил извращенную решимость Стивена, хотя она частенько выводила его из себя, его неистовую, хрупкую гордость, его ужасающие силы, но он любил их еще больше, когда Стивен оставлял их в стороне и безоговорочно сдавался, отдаваясь Крейну без остатка.

Он мазнул поцелуем по мочке Стивен вместо «Люблю тебя», а затем, пока это не стало слишком сентиментальным, принялся кусать. Стивен взвыл, а Крейн вжался всем своим длинным торсом в дрожащую спину, потираясь о него.

- Попроси об этом, - сказал он. – Знаешь, ты хочешь этого, и я возьму тебя у стены, как дешевую шлюху. Скажи «Пожалуйста, милорд».

- Пожалуйста, трахни меня, у стены, как хочешь. Сделай это, милорд, - Стивен неистово терся спиной о него. Крейн покрепче взялся за его запястья и толкнулся в Стивена, шипя грубые команды в его ухо и возя его по стенке, пока его любовник не закричал о сдаче.

И тогда он начал безжалостно трахать его, временами отрывая его от сундука, требуя слов подчинения снова и снова, пока стоны Стивена не стали прерывистыми и бессвязными, а его бедра судорожно задергались.

- Кончи для меня, колдун, - скомандовал он, когда уже был не в состоянии удерживать дольше свою разрядку, и Стивен кончил, его голова откинулась на грудь Крейна, а его спазмы швырнули Крейна на грань, и он излился в любовника, вцепившись зубами в подставленное плечо, зрение поплыло.

Он постарался придать устойчивость своим трясущимся ногам, и теперь Стивен ощущался тяжелым, они оба с трудом восстанавливали дыхание.

- Господи, Люсьен, - сказал, наконец, Стивен, грудь его ходила ходуном. – Ты самый невероятный выродок. Я тоже, полагаю, но я валю это на тебя.

Крейн не отвечал. Он не мог. Он смотрел на свои руки.

Стивен был в железных наручниках. Железо отрезает потоки, делая его беспомощным. В этом была суть дела. Татуировки не двигаются, если они трахаются в железе, потому что это сила Стивена пробуждает их. Тогда они не могли двигаться, они никогда так не делали раньше. Но сейчас они бешено метались по телу Крейна, две на каждой руке, а третья, как он увидел в шокированном недоверии, неслась к низу живота, туда, где его тело все еще было соединено со Стивеном, раздражающе долбилась в бледную, мокрую от пота кожу Стивена.

- Стивен, - позвал он. – Смотри.

Стивен быстро оглянулся и застыл.

- Татуировка на твоем лице.

- И на руках. Они двигаются. Почему они двигаются, когда у тебя запястья в железе?

- Это очень