Онлайн
библиотека книг
Книги онлайн » Военные » Сепар - Елена Леонидовна Лаврова

Шрифт:

-
+

Закладка:

Сделать
1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 60
Перейти на страницу:
во время обстрелов спала в летней кухне. Кухня тоже пострадала. С неё взрывной волной сорвало шиферную крышу. А баба Нина, когда начался обстрел, постелила матрац и одеяло на полу возле раскладушки и лежала, молясь Господу о спасении. Господь сохранил ей жизнь, но отнял дом. Зачем Он сохранил ей жизнь и это убогое жилище? Зачем? Должно же этому быть какое-то объяснение?

Баба Нина уснула. А когда проснулась, её семья пополнилась. Теперь у неё были кошка и четверо котят. Баба Нина встала и начала хлопотать по хозяйству. Хозяйство было более чем скромное. Она сварила себе манную кашу на воде. Молоко надо было теперь беречь для кошки. Она покормила кошку, полюбовалась на котят. Трое были рыжими, а один – бело-рыжий.

«В папашку», – подумала баба Нина.

Машка-то была обычной серой полосатой кошкой.

Старушка взяла палку, ведёрко и отправилась к колонке за водой. Колонка была в дальнем конце улицы. Баба Нина шла и отмечала, какие изменения на улице произвела ночь. Три дома были разрушены. Возле дымящихся развалин хлопотали растерянные хозяева. Им помогали соседи, собирая в кучи во дворе то, что не успело сгореть: остатки мебели, посуды, полуобгоревшие ковры. Возле двух домов стояли автомобили с поднятыми крышками багажников. Люди собирались уехать как можно дальше от родных разорённых гнёзд. Те, чьему сердцу ближе была Россия, устремлялись туда. Те, чьему сердцу была ближе Украина, искали там убежища. Их не смущало, что именно украинская армия разбила их дома и чуть было не убила их самих. Они оправдывали свою армию тем, что во всём виноваты Путин и Россия.

Соседи бабы Нины, хозяева Машки, после разрушения их дома звали её уехать, готовы были взять её с собой. Они уезжали в Днепропетровск. Но баба Нина ехать с ними отказалась. Куда и зачем ей было ехать? Здесь прошла вся её жизнь. Здесь похоронены её родители, муж и двое сыновей. Здесь она и умрёт. Она не хотела на старости лет скитаться по казённым или чужим домам и людям, тем более на Украине, лишившей её покоя, пенсии и дома. Да, она умрёт здесь, и только здесь!

Где-то впереди слышались рыдания женщин. Там был ещё один разрушенный дом.

«Лишь бы никто не погиб, – думала баба Нина, ковыляя по обочине дороги. – Бог с ним, с имуществом! Имущество – дело наживное. А вот жизнь человеческую не восстановишь».

Возле разрушенного дома она остановилась. Здесь никто не хлопотал. Во дворе стояли и плакали женщины. А на траве лежали два тела, покрытые простынями. Возле тел сидел на пожухлой траве Трофимыч, пенсионер, и покачивался из стороны в сторону. Баба Нина перекрестилась.

– Неужели жена и дочь? – спросила она у женщины, стоявшей у изгороди.

– Да, – отвечала женщина. – Были в гостях, не успели добежать до дому. Тела – в клочья!

Баба Нина заплакала. Жена Трофимыча, Зина, работала когда-то с ней на одном заводе. И вот Зины больше не было. И дочери её и Трофимыча, учительницы Маши, больше не было. Так, плача, баба Нина побрела дальше. У колонки никого не было. Старушка нажала рычаг. Вода не шла. Баба Нина постояла, попробовала ещё раз, но безуспешно. Она побрела назад. Проходя мимо дома Трофимыча, она увидела санитарный фургон. Санитары клали тела погибших женщин, или, точнее, то, что осталось от тел, на носилки. Трофимыч всё так же сидел на земле и молча покачивался из стороны в сторону.

– Похоже, рехнулся Трофимыч, – сказала женщина, всё ещё стоявшая у изгороди. – Скорую бы ему!

Баба Нина побрела домой. Трофимычу она ничем помочь не могла. И никто ему теперь помочь не мог. Дома нет, семьи нет. Всё оборвалось в одну секунду.

«Чья же злая воля лишает нас всего, что нам дорого? – думала баба Нина. – И за что? За то, что мы – русские? За то, что мы не согласны жить так, как хочет жить Киев?»

Но задумываться над всеми этими вопросами было некогда. Надо было где-то добывать воду.

Чтобы добыть воду, надо было идти к роднику на противоположной окраине села, а она уже устала. Дойдя до дома, баба Нина присела отдохнуть на лавочке у ворот и снова задумалась.

Село на сегодняшний день было под ополчением. А месяц назад здесь были каратели, вэсэушники. После жестокого боя, когда над селом в течение шести часов гремела канонада, всё внезапно стихло. А ещё через час вошли во двор шестеро в камуфляже с автоматами на груди, весёлые, мордатые, довольные. Баба Нина только что помыла посуду после скудного обеда и присела отдохнуть на чисто вымытом крылечке, а потом она собиралась пойти в огород – прополоть и проредить морковь.

Каратели искали дома для постоя. У бабы Нины был кирпичный, просторный дом о четырёх комнатах, обставленных ещё советской крепкой мебелью. На стенах комнат висели фотографии родственников бабы Нины. Мужчины в военной форме времён Отечественной. Женщины, причёсанные по моде 30-х и 40-х годов. За каждой фотографией были заложены букетики скромных цветов, которые баба Нина сама собирала в степи и меняла, как только они засохнут. На фотографиях – открытые, приятные лица. Никого из них давно уже не было в живых.

На полированных поверхностях двух столов лежали полотняные белые скатерти с вышивкой и мережкой. Кровати застелены лоскутными покрывалами, сшитыми руками хозяйки. На полу – разноцветные половички, связанные её же руками. Чисто и уютно было в доме бабы Нины.

Навстречу вошедшим чужакам бросился Шарик и остервенело залаял. Шарик был небольшим псом, но хорошим сторожем. Ни слова не говоря, один из карателей вскинул автомат и дал короткую очередь. Баба Нина остолбенела.

– Эй, бабка, – крикнул один из карателей, – твой дом?

Баба Нина медленно поднялась.

– Ты зачем пса убил? – крикнула она. – Ну, давай, теперь в меня стреляй! Вы же любите стрелять в беззащитных!

– Заткнись, – посоветовал ей тот, кто стрелял в пса. – Надо будет, и тебя пристрелю, если будешь возникать. Отвечай: твой дом?

– Мой дом! – крикнула слабым голосом баба Нина, глядя на мёртвого Шарика. – И я вас сюда не приглашала!

– Был твой, теперь – наш! – подвёл итог тот, кто стоял впереди других. – А ты выметайся! Вон в сарайке можешь пока пожить. Из милости! – И говоривший это вояка засмеялся.

Засмеялись и другие, по-хозяйски входя в чужой дом. Они шли один за другим мимо бабы Нины, пахнущие потом и табаком, а один даже толкнул её плечом, так что она чуть было не слетела с крыльца. От гнева и бессилия она чуть было

1 ... 31 32 33 34 35 36 37 38 39 ... 60
Перейти на страницу:

Еще книги автора «Елена Леонидовна Лаврова»: