всему 9 декабря войска Волховского фронта перешли в наступление и сумели освободить Тихвин. Так и не сумев прочно закрепиться в безлюдной заболоченной пустоши, немецкие войска начали постепенно отходить на запад. Для Красной армии этот успех имел скорее психологический эффект. Сама железнодорожная станция Тихвин и длинный перегон до железнодорожной станции Волховстрой были сильно разрушены. Там были взорваны все мосты, заправочные колонки для паровозов, резервуары с водой и топливом и вся остальная инфраструктура. Когда вскоре после освобождения Тихвина в город прибыл уполномоченный Государственного Комитета Обороны по снабжению Ленинграда Дмитрий Павлов, он убедился, что в ближайшее время возможно возобновление железнодорожного движения только до Тихвина. Тем не менее путь доставки грузов к Ладожскому озеру значительно сократился.

Ну а немцы отходили обратно к Волхову. А начавшийся тридцатиградусный мороз еще больше подгонял их. Дни стали непривычно короткими, по ночам дороги между болотами освещала яркая луна, из лесов выли волки, а сзади доносился грохот артиллерийской канонады.

14 декабря германская дальнобойная артиллерия впервые открыла огонь из района Шлиссельбурга по ледовой трассе и мысу Осиновец. Один снаряд попал в позиции 1-й батареи 21-го ОЗАД и прямым попаданием уничтожил грузовик ГАЗ-АА.

К этому времени система противовоздушной обороны ледовой дороги была полностью сформирована. На левом берегу в районе деревни Кокорево находились 85-мм батареи 25-го ОЗАД. На правом берегу возле Кобоны были позиции 255-го ОЗАД. Между ними на льду были расставлены малокалиберные орудия 21-го ОЗАД. По всей длине дороги установили зенитные пулеметы.

17 декабря, воспользовавшись кратковременным улучшением погодных условий, немцы снова активизировались. Истребители и бомбардировщики бомбили и обстреливали ледовую дорогу, а также автомобильную трассу в районе Сумское и Войбокало. «Мессершмитты» с малой высоты расстреляли колонну грузовиков, двигавшуюся по льду. Те, как оказалось, везли не только хлеб. Bf-109F-2 унтер-офицера Нелте из 1./JG54 был поврежден обломками взорвавшегося грузовика с боеприпасами. Однако истребитель все же смог вернуться на аэродром Красногвардейск. Повреждения самолета оценили в 35 %. Зенитчики из 21-го ОЗАД заявили об одном сбитом истребителе, который упал в районе Кобоны, пробил лед и утонул. По немецким сведениям, безвозвратных потерь в составе JG54 в этот день не было.

Также в этот день «Мессершмитты» попытались атаковать девятку транспортных «Дугласов», которые пролетали над Ладожским озером в восточном направлении. Те вывозили из Ленинграда раненых и эвакуированных граждан. Однако «Томахауки» эскорта из 154-го ИАП вовремя среагировали и смогли связать немцев боем. Майор Петр Пилютов в течение 15 минут бился с противником и сбил 2 Не-113. Еще одна победа была записана капитану Петру Покрышеву. При этом Р-40 самого Пилютова получил множество попаданий, а сам он был тяжело ранен. С большим трудом летчику удалось дотянуть до берега и совершить аварийную посадку в районе деревни Сумское (в 25 км северо-западнее Новой Ладоги). Также был сбит «Томахаук» младшего лейтенанта Василия Белякова. Летчик выпрыгнул на парашюте из горящей машины, но был расстрелян мессерами в воздухе. А сбитый Р-40 лейтенанта Владимира Халиманцевича вертикально упал на лед, пробил его и утонул. Пилот погиб.

Такой вот дорогой ценой 154-й ИАП заплатил за выполнение боевой задачи – все транспортники смогли благополучно уйти. Немцам была записана только одна воздушная победа: унтер-офицер Отто Дюркоп из 1./JG54 сбил над Ладожским озером «И-26» (Як-1). Отметим, что обе стороны очень часто ошибались в типах самолетов, с которыми вели бои.

В следующие дни погода снова ухудшилась, в воздух с обеих сторон фронта поднимались только отдельные самолеты, в основном с целью разведки. Например, 21 декабря над Ладожским озером появился одиночный Ju-88, который сбросил 8 бомб на ледовую дорогу. В этот же день люфтваффе сбросили 11 фугасных бомб на Ленинград.

Как оказалось, это был последний налет на город в 1941 г. Прекращение бомбардировок было связано с изменением стратегической обстановки на Восточном фронте. Германские войска из наступающих неожиданно превратились в обороняющихся. В связи с этим задача склонить Ленинград к капитуляции на время потеряла актуальность. Дальнобойная артиллерия продолжала обстреливать город, но авиация полностью переключилась на поддержку своих войск и ледовую дорогу. Кроме того, 1-й воздушный флот лишился части своих подразделений. Еще в середине декабря убыла в Германию для отдыха и пополнения специализированная KGr.806. Ладожское озеро и Финский залив к тому времени замерзли, поэтому для «противокорабельной» авиагруппы попросту не осталось целей. В середине декабря отправилась в Германию и вся KG77. Позднее эти подразделения были переброшены на Средиземное море и на Восточном фронте больше не появлялись.

Тем временем трафик «Дороги жизни» стремительно увеличивался. В первое время после освобождения Тихвина прибывавшие в этот город грузы перегружались на грузовики, которые по лесным дорогам везли их на восточный берег Ладожского озера. Этот путь через пустоши и болота составлял почти 200 км. «В конце декабря Тихвин напоминал гигантский муравейник, – вспоминал Дмитрий Павлов. – Круглые сутки тысячи рабочих и солдат разгружали прибывающие поезда и заполняли продовольствием подходившие беспрерывной лентой грузовики».

Вскоре положение улучшилось. 54-я армия оттеснила немцев от железнодорожных станций Войбокало и Жихарево. Это позволило грузы из Тихвина на машинах доставлять до станции Колчаново и перегружать там на железную дорогу. Потом на станциях Войбокало и Жихарево грузы снова переваливались на грузовики. Грузооборот увеличился, а ледовая трасса работала все с большей интенсивностью. Сам лед к тому времени окреп, что позволило загружать кузова грузовиков полностью.

Тем временем по ту сторону фронта тоже не дремали. В середине декабря командир I./KG4 Клаус Носке получил очередной, в этот раз совершенно идиотский приказ!

В этот период находившийся в своем теплом бункере в Восточной Пруссии Гитлер пребывал в гневе. Его войска неожиданно и вопреки строгим приказам дрогнули и отступили под ударами «разгромленной» Красной армии. В чем, по мнению фюрера, был виноват не он, а многочисленные трусы и слабовольные пораженцы. Генералы и фельдмаршалы, еще недавно купавшиеся в славе, с позором выгонялись либо неожиданно испытывали проблемы со здоровьем и уходили в отставку. Каждый день фюрер подписывал грозные приказы, давал «ценные» советы своим военачальникам и распространял всевозможные инструкции, как надо обороняться и бороться с морозами. Он заявил, что «любая хлебопекарня должна уметь организовать оборону своего объекта», авиация обязана «не допускать никакого строительства противником железнодорожных линий». 20 декабря Гитлер приказал отправить на передовую авиационные эскадрильи, сжечь населенные пункты (не уточнив, какие именно), отобрать у местного населения всю