— Да уж знаю. Только ты не говори никому, ладно?

— Не скажу, — пообещал дед. — А к чему я тебе этот случай напомнил? Да к тому, что и Олька, возможно, не захочет со мной старым здесь жить.

Я вдруг поняла, как ошиблась. Надо же, и Олечку сюда поселила уже, и сама с семьей собралась переехать! Да разве ж это дело — чтобы деду на старости лет смотреть на пьяные рожи!

— В самом деле, о чем это я! — поспешила я загладить вину. — С тобой будем жить мы, и никогда тебя не бросим! А что, если Олечку просто сюда прописать, для видимости? Допустим, пусть Дима получит новую квартиру на себя одного. А она будет продолжать с ним жить, но с пропиской по нашему адресу? Чисто для того, чтобы избежать подселения?

— Не знаю, — прищурился дед в раздумьях. — Прописать-то несложно, однако, попробуй потом выписать.

— Ну, мне в райисполкоме сказали, что так можно. Прописать для видимости, а потом потихоньку выписать.

— Да кто тебе такое сказал? — вскинулся дед. — Насколько я знаю, выписать человека не так-то просто. Если выписываешь, должен указать, куда именно ты его выписываешь. То есть конкретный адрес новой прописки.

— Так мы ее выпишем к Диме.

— Ну, не знаю. В любом случае, надо об этом с ними разговаривать. Согласятся ли, подойдет ли им такой вариант. Можно было бы денег им за это предложить. Но зачем им деньги, они и так обеспеченные.

— Ладно, будем думать, — я поднялась с кресла, — но квартиру надо забрать во что бы то ни стало.

Я глянула на круглый белый будильник, стоявший на «стенке».

— Батюшки, время-то уже почти четыре часа! — всплеснула руками. — А Пашины во сколько вечером приходят?

Дед пожал плечами:

— Ну, они не каждый день…

Понятно, что они по очереди в разные гости ходят.

— Но обычно, — продолжал дед, тоже глядя на часы, — обычно Валентина с дочкой приезжают с работы после пяти…

— И что, с автобуса сразу к нам?

— Ну да.

— А дочка что, тоже весь день с ней на работе?

— Так каникулы начались, вот она ее с собой на работу и таскает.

— А пришкольные лагеря? А пионерские лагеря? Почему она туда дочку не отправит? — недоумевала я.

— Так они же денег стоят, — дед смотрел на меня с насмешкой: как это я не понимаю таких элементарных вещей.

Ну да, зная Валентину, нетрудно догадаться, что на пришкольный или пионерский лагерь она тратиться точно не будет.

Но для меня непонятным оставалось, как терпят коллеги постоянное присутствие восьмилетнего ребенка? Я представляю, если бы в мое время на нашу кафедру кто-то приволок своего отпрыска. Ну, день-два бы еще переморщились, а потом Пал Саныч постарался объяснить, что ребенок мешает рабочим процессам.

И еще вопрос. Почему Валентина с дочкой до сих пор не укатили на запад, в отпуск? Ладно, не буду задавать деду лишних вопросов, а то он и так уже, поди, в толк не возьмет, почему его дочь ничего не помнит и не знает.

К пяти часам и я, и Ритка были готовы к выходу на улицу. Я нашла в шкафу Альбины приличную черную юбку до колен и бирюзовую блузку из струящегося шелка с воротником стоечкой. Пожалуй, бусы сюда не надо, блузка и так выглядит достаточно нарядной. Начесала волосы, подправила макияж, капнула духи на запястья и за ушами.

Только мы спустились к остановке, как повстречали Пашиных собственными персонами. Ритка кинулась к Анечке.

— Привет! Ты что, у тети Вали на работе опять торчала?

— Привет, — важно ответила девочка, — мне там сегодня поручили важное дело, я поливала цветы во всех кабинетах.

— Здорово, — восхитилась Ритка, — везет же тебе! А меня мама не берет на работу.

— И что ты весь день делала, бездельничала? — с презрением наморщила носик Анечка.

— На море ходила, книжку читала, — ответила Ритка.

— А мы скоро в Москву поедем, — похвасталась подружка, — мама возьмет отпуск и отгулы, а еще сверху отпуск за свой счет. И мы на все лето — ту-ту!

— Привет, — лучезарно улыбнулась я Валентине. — А мы к вам в гости!

Я это произнесла с таким видом, будто доставила им неслыханное удовольствие.

— Привет, — глаза Валентины забегали. — Вообще-то мы к вам в гости направлялись. У нас и угощать-то нечем.

Ну кто бы сомневался! Уставшая, вспотевшая тетка даже не пыталась скрыть своего разочарования. Небось, сейчас лихорадочно раздумывает, под каким бы предлогом от нас отвязаться, и пойти в другие гости. Или как все же напроситься к нам.

Возможно, я бы даже пожалела ее, будь у меня другой характер. Но я не Альбина. Я привыкла в первую очередь заботиться о себе.

— Я тут подумала, а ведь некрасиво с нашей стороны, что только вы к нам в гости ходите, — с самым что ни на есть легкомысленным видом принялась я щебетать. — Решила вернуть, так сказать, визит вежливости. И вообще, давай по очереди будем в гости ходить. Один вечер вы к нам, на следующий вечер — мы к вам. А то у нас развлечений и так мало — работа да дом, ну еще к морю сбегать. А так мы в гости к вам будем ходить. Все веселее! А еще будем сидеть и шмотки рассматривать, которые ты из Москвы привозишь. Уж я их все перемеряю! А кто знает, может, тебе что-то мало или велико? Ты же мне отдашь, правда?

И мне было абсолютно все равно, что она обо мне подумает. Обидится, не обидится. Понравится ей это, не понравится. Главное, дать понять, что за каждым их визитом к нам будет следовать наш визит к ним.

— А…а… — Валентина на протяжении все моей речи закатывала глаза и пыталась что-то вставить. Но не находила слов и, поджав губы, замолкала.

Я, наконец, закончила словесный понос и с самым невинным и веселым видом уставилась на нее:

— Ну, как тебе идея?

— А… — открыла рот Валентина.

Но тут возле тротуара, на котором мы стояли, затормозил и остановился автомобиль — оранжевый «Москвич» — крутая, должно быть, тачка в то время.

Из машины вышел, хлопнув дверцей, молодой