сверился с какими-то бумагами, — на работу приезжайте… завтра, да, завтра.

— Даже график такой же, как был у меня на Спутнике, — заметила я.

— Пойдемте к девочкам писать заявление, — начал он вставать из-за стола.

— Подождите, у меня еще вопросы, — остановила я, и начальник вопросительно на меня уставился, — у меня такой вопрос. Я могу купить льготные билеты для себя и своей дочери до Москвы? Ну, и платные для отца и мужа?

— Конечно, можете. Раз в год у вас и одного иждивенца проезд бесплатный. Я тоже девочкам скажу, и они вам выпишут. Когда у вас отпуск по графику?

— Ой, даже не знаю, — я вдруг испугалась. А вдруг отпуск давно прошел? Или по графику стоит на осень или зиму?

Виктор Николаевич подошел к шкафчику и достал оттуда пухлую папку.

— Так, — спустя некоторое время сказал он, — отпуск у вас со второго июля по восьмое августа. Так что на начало июля вам будут билеты. Девочки выпишут соответствующие бумаги, по которым выкупите билеты в кассе межгорода.

— Где эта касса?

— В здании городского вокзала, рядом с нашим Управлением.

— Поняла, — кивнула я, — спасибо большое! И еще один вопрос. Может, он и не к вам. Но хотя бы скажите, к кому с ним обратиться.

— Слушаю.

— Я хочу поступить на заочное обучение. Техникум по специальности у меня есть, но хотелось бы получить высшее образование, чтобы продвигаться, так сказать, по карьерной лестнице.

— Вы хотите учиться?

— Да, и полностью к этому готова, — кивнула я.

— Что ж, весьма и весьма похвально, — обрадовался Виктор Николаевич, — надо же, какие кадры у нас работают! Мы вам поможем поступить без экзаменов, подготовим целевое направление.

— А сразу начать со второго или третьего курса возможно?

— Нет, как правило, учебу в ВУЗе начинают с первого курса. Но это опять же, на усмотрение учебного заведения. Если они пойдут навстречу, то все может быть.

— А в какой ВУЗ вы меня направите?

— В государственный университет.

У меня перехватило дыхание. Так, значит, мы там встретимся с Пал Санычем? Он ведь в 1982 году уже преподавал!

Из здания Управления я вышла с бумагами на приобретение льготных билетов на первые числа июля, но выкупать билеты торопиться не буду. Надо сначала обсудить с дедом, что да как. И неизвестно еще, поедет ли Вадим. Он же в моря устраивается.

И мне хотелось подпрыгнуть от счастья. Ведь больше не придется трястись ночами в избушке на курьих ножках, оторванной от жилого массива! И направление в университет у меня есть! А это значит, что раз в год у меня будет еще один оплачиваемый отпуск — учебный. Прекрасная возможность отдохнуть от работы. А в том, что я прекрасно справлюсь с учебой — я более, чем уверена.

И, наконец, мы поедем в Москву! Пусть на поезде, но ведь почти бесплатно. Да и потом, если мы вчетвером поедем, то купе будет полностью нашим.

Я огляделась. С одной стороны стоял городской железнодорожный вокзал, а с другой красовался огромный магазин — ГУМ. И я не я буду, если туда не зайду.

ГУМ оказался шикарнейшим. Три огромных этажа. Чего тут только нет — и ткани, и хрусталь, и обувь, и даже книжный отдел. Несомненно, ГУМ станет моим любимым магазином!

Возле книжного стояла длинная очередь.

— Что дают? — поинтересовалась я у людей.

— «Три мушкетера», — ответили мне.

Книга хорошая, и Ритке точно понравится, но стоять за ней?

Нет, я пошла дальше.

У отдела парфюмерии стояли всего несколько женщин.

— Какие шампуни есть? — с оптимизмом спросила я у продавщицы.

— Никаких нет, — ответили мне, — все разобрано.

— Ясно, будем искать, — сказала я совсем как герой старого советского фильма, искавший перламутровые пуговицы.

Никаких эскалаторов, конечно, не было и в помине. И о стеклянных лифтах пока еще никто не имел представления. Я поднялась по широкой лестнице на третий этаж.

Навстречу мне шли двое — высокий мужчина с густой волнистой шевелюрой и молодая длинноволосая фифа в розовом платьице с оборками и в белых босоножках на шпильках.

Может, я бы и не обратила на них внимания. Они сами странно себя повели. Мужчина приостановился, пристально на меня глядя. А фифа по-хозяйски схватила его за локоть и попыталась увести, с неодобрением на меня зыркнув.

Я оглянулась. Мужчина продолжал на меня смотреть, чуть ли не сворачивая шею. Кто такие? Хотя ясно, что очередные знакомые Альбины. Но кто они?

— Да ладно, давай подойдем, — мужчина не без труда высвободил локоть и приблизился ко мне.

Шли бы вы мимо, а? Такое настроение хорошее было, но нет же, опять придется как-то выкручиваться, изображать, что я их знаю.

— Алька, ну ты что такая серьезная? — Я подняла глаза. Мужчина смотрел насмешливо и доброжелательно. — Неужели продолжаешь дуться, а? Нельзя на брательника своего обижаться! — и он вдруг притянул меня и прижал к своей груди, так что смесь запахов сигарет и одеколона ударила мне в нос.

Я скрипнула зубами. Так это, стало быть, Володька, тот самый братишка Альбины! И даже из вежливости я не смогла выдавить из себя улыбку! Даже из формальной вежливости!

— Ну, как поживаешь? — Володька и его фифа разглядывали меня с ног до головы, не скрывая любопытства. — Работаешь там же, дворником?

Я почувствовала, как меня бросило в жар.

— Нет, на железной дороге работаю, по специальности.

Володька расхохотался, запрокинув голову.

— Ну надо же, и я теперь железнодорожник! Устроился рефмехаником на поездах. Знаешь, сколько мне в прошлом месяце начислили, у-у-у! Жена вон дома сидит, не работает, собой занимается. Девчонки такие хорошенькие растут, как куколки! Небось, хочешь с племяшками повидаться?

Ага, мечтаю!

Как же трудно натягивать безразличную маску, когда хочется взирать с лютой ненавистью!

А брательник продолжал хвалиться своими успехами:

— Ой, а я же в общество книголюбов вступил, представляешь? Теперь самые дефицитные книги достаю! А еще меня включили в очередь на машину, так что лет через пять «Жигули» куплю!

Фифа продолжала кидать на меня злобные взгляды и исподволь теребила мужа за рукав рубашки, намекая на то, что пора валить.

— Ладно, давай, — сообразил, наконец, Володька, — нам пора. А то оставили дочек у мамы. Это я так тещу