Шрифт:
Закладка:
Девчонка послушно убежала в ванную.
— Ты не дашь мне денег на обед? — спросил Вадим. — А то неудобно уже у Андрюхи просить.
Ага, у брата-моряка просить неудобно, а у жены, которой ни копейки не принес за последнее время, нормально!
— Сколько?
— Да хотя бы копеек пятьдесят, но лучше рубль.
— Ладно, дам. Надеюсь, не напьешься?
— Хватит уже, — Вадим злобно сверкнул темными глазами, — я вон сколько уже не пью!
Интересно, на сколько хватит его запала трезвости?
— И постарайся отпроситься со своих курсов на пятницу, — попросила я, — мы в пятницу идем получать ордер.
— Так все-таки получаем? — просиял он.
— Да, и это не обсуждается.
— Отпрошусь, конечно! — просиял Вадим. — Ой, а я забыл тебе сказать, в пятницу вечером мы идем на ужин к матери.
— Что за праздник?
— Андрюха приведет свою новую пассию знакомиться.
Пассию, слово-то какое! Сразу понятно, что семейство заведомо не радо новому члену семьи.
— Понятно, — кивнула я, — ой, а Ритка же ходит на занятия в музыкальную школу! И сегодня идет, и ей так нравится, — захлебываясь восторгом, рассказывала я, — и учительница у нее такая хорошая, Мария Сергеевна! Она в филармонии выступает, а в нашей музыкальной школе у нее вторая работа.
Показалось мне или нет? Вроде как Вадим остолбенел на минуту. И я растерянно замолчала. Что он о ней знает? Что это за подружка Альбины, с которой они явно давно не виделись, а встретились, как родные? Ну говори же, Вадим! Мне же любопытно.
— Одинцова, что ли? — спросил он и почему-то скривился. — Эх, Машка такая девчонка хорошая, а твой братец об нее ноги вытер и дальше пошел. Вот и кто он после этого?
— Конечно, чудак на букву «эм», — поддержала я в надежде выведать побольше информации.
— Неудивительно, что она на вторую работу пошла, — продолжал Вадим. — Ребенка как-то надо тянуть, которого ей твой братец заделал…
Что? Почему мне опять хочется отшатнуться, как от удара хлыстом?
— Не понимаю, почему он ей алименты даже не платит, — пробормотала я, чувствуя, как внутри все переворачивается от такой несправедливости.
— Потому что у него совести нет! — сказал, как отрезал, Вадим. — По закону он не обязан, женат на ней не был.
Ну да, в те времена же не было анализа ДНК. И как Мария Сергеевна докажет, что ребенок от Володьки? Никак! И, если отец ребенка — подлец, то ничего он платить не будет.
Но почему Маша так хорошо относится к Альбине? Может, Альбина в той ситуации встала не на сторону брата, а поддержала незадачливую подругу?
— Столько лет Машку за нос водил, — продолжал кипятиться Вадим, — а Нинку увидел — ах, на десять лет моложе! — и дриснул. Сколько мы ему говорили: «Ты посмотри на Юрку, он же вылитый ты!». И родители его уговаривали, и ты беседы проводила. Нет, уперся, как баран: «Я Нинку люблю», и все тут. Господи, да как земля таких носит? И перед Машкой так неудобно! Хотя мы-то в чем виноваты?
— Да, зная Володьку, вряд ли мы могли на него повлиять, — согласилась я.
Теперь я понимаю, почему Мария Сергеевна не держит зла на Альбину.
— Постой, — не могла я успокоиться, — так ведь это означает, что у деда есть еще один внук, Юрка! А у меня племянник.
— И что из этого?
— Как что? Дружить нам надо с ними, в гости друг к другу почаще ходить.
Двери вагона открылись передо мной ровно в семь сорок пять. И вот я на станции Угольная. Да, станция серьезная! Я оглядела большое красивое здание, фигуры революционеров в углублении на фасаде, памятные доски. Голубые елочки у входной группы. Посмотрев в другую сторону, увидела множество путей, много товарных поездов. Ну что ж, пора идти в кассу, на новое рабочее место.
Страшновато, конечно. А вдруг здесь и не знают, что новый работник придет? Хотя, нет, не может такого быть. Железная дорога обычно работает как часы. И расписание по минутам расписано, и организация четко выстроена.
Ожидания меня не обманули. Дверь в кассу открыла приветливая женщина в форме — серый китель с юбкой и серый берет с железнодорожной эмблемой.
— Здравствуйте, я — Нина Петровна, старший билетный кассир.
— Здравствуйте, — кивнула я, доброжелательно улыбаясь, — я — Новосельцева Альбина Леонидовна.
— А почему вы не в форме?
Честно говоря, я даже не подозревала, что надо носить форму.
— Да у нас на Спутнике никто форму не носил, — а что я еще могла сказать в свое оправдание?
— Непорядок, — заметила Нина Петровна. — Но удостоверение у вас есть?
— Конечно, — я протянула ей свою бордовую корочку.
— Ладно, сегодня работайте так, а завтра поедете в наше ателье, закажете форму. Адрес я вам напишу.
Я обрадованно кивнула. Я буду ездить на работу в форме! До чего же классно! И представительно, и удобно — лишний раз платья не надо трепать.
— Вы же в начале июля в отпуск идете?
— Да.
— Замечательно, я отмечу в нашем графике.
Тут все было совсем по-другому. Помещение кассы просторное, с высокими потолками. На приличном расстоянии друг от друга располагались три окошечка, возле которых сидели кассирши.
— Ваше место будут вон там, — Нина Петровна показала мне на окошечко в левом углу, — а сейчас давайте я познакомлю вас с остальными сотрудниками. Это Надежда, это Ольга. Кстати, у нас принято обращаться на «ты». Не возражаете?
— Конечно, я только «за»! — обрадовалась я. — Давайте будем все на «ты»!
Конечно, так намного лучше, чем начинать с «вы», потом переходить на «ты» и вечно путаться.
— Замечательно, — сказала Нина Петровна, — пойдем, покажу тебе, где у нас туалет, и как тут все устроено.
Мне все нравилось! Я была просто в восторге! И пусть тут будет больше пассажиров и больше работы, зато я буду работать в цивилизованном месте. Удобный туалет, умывальник
