К кафедральному собору проходим так медленно, что недолго и опоздать. Я уже отчаялась, а от улыбки заболели щёки, когда почувствовала, что толпа расступается. Обрадовалась, ища глазами Криса, но вместо него встретила мундир и… уши. Лишь по ушам я узнала министра полиции Ондолии и своего нечаянного…? собеседника в проулке перед дворцовой площадью.

Толпа перед ним расступается сама. Не уверена, что собравшиеся знают, кто перед ними. Ньюэн Тиотоф, баронет Коклоу. Вот теперь передо мной чиновник из досье. Шрамы, поэтому я тогда его не узнала. Для беседы со мной лорд прикрывался амулетом. Но что более важно – амулет тот делала ведьма, предусмотрительно вложив в него маскировку от глаз таких же ведьм.

Любая ведьма сильнее самого сильного мага. Следовательно, увидит любую маскировку, наложенную магом.

И сколько их? Таких вот неучтённых ведьм…

– Леди Эстесадо, – дальше он представился всё тем же зычным голосом, в котором сейчас не было ни иронии, ни даже тени интереса. – Я здесь при исполнении, – шум толпы пропал в один миг, как и звук голоса высокого мужчины, чьи уши больше не кажутся смешными. У него другая запоминающаяся деталь – два коротких рваных шрама: над левой бровью и на правой щеке. Словно свежие, только затянувшиеся, корочкой розового цвета. Более пяти лет лорд носит эти отметины, даже не пытаясь скрывать.

При исполнении. Биться? Или тихо дать себя арестовать, а выкрутиться потом? Эстер здесь… хорошо, с папой.

– … провожу вас…

Стук крови в ушах заглушил все его слова. Вид собственных запястий, протянутых для ареста, и удивил и озадачил.

– А антимаги?

Начальник полиции Ондолии глянул удивлённо, не забывая расчищать нам дорогу.

– Вы что же? Снова так сильно не хотите замуж, что нам понадобятся браслеты? Намерены сопротивляться?

– Замуж?

Только сейчас поняла, что мы так же идём к церкви.

– Что происходит?

– Это? – идя на полшага впереди, он слегка повернул голову, отчего светлые, с золотым сиянием волосы, собранные в хвост, скакнули по торчащим лопаткам. – Всего лишь самая скандальная женщина нашего времени повторно выходит замуж, – его рука в перчатке, небрежным жестом отшвырнула мальчишку, что попытался схватить меня за платье, – или просто первый повторный брак в истории нашей страны… Здесь и сейчас для кого-то рождаются надежды на светлое будущее, кто-то хоронит свои надежды на вас, как политика.Чьи-то волнения тоже умирают, вы теперь, по всем прогнозам должны стать безвредны. Как и все замужние женщины. На что бы вы поставили, Эльташа?

– Вы азартны?

– Мне не знакомо это чувство. А вам та женщина? – он больно сжал мне локоть, показывая, чтобы посмотрела назад.

– Мы не представлены, – что не значит, что я не узнала бывшую жену Кристофера. По наивности или экстравагантности, надевшую чёрную шляпу с ажурной вуалью.

– И вряд ли будете. Пять дней назад меня заверили, что корабль, с ней на борту отчалил.

– Вы не так всемогущи, как думали.

– А вы с ней похожи меньше, чем меня заверили, – подойдя к крыльцу мы остановились, – старые проверенные методы плохо работают с вами и вашим отделом, – вытянулся, заложив руку за спину.

– Я польщена.

Хмыкнул, чуть качнул головой, будто раздумал улыбнуться. Лицо вновь стало серьёзным, бесстрастным.

– Лорд Ракос, прошу, – козырнул и быстро вошёл в двери храма.

Статная фигура, широкая спина. Красив, и шрамы только подчёркивают скульптурное лицо…

– Готова?

Нет, но мы пошли.

К венчальной чаше мы шли втроём, вопреки традиции. Эстер не придаток, не падчерица. Когда-то я не смогла дать ей возможность родиться в семье отца, а ему – держать на руке крошку, длиной от кончика пальца до локтя…

Свадьба, каких сотни. Гости жениха справа, невесты – слева. Дорого, торжественно… Всё то, чего я не хотела. И свадьбы не хотела!

Но есть в этом зале один, который точно хотел. И заслужил.

Именно он один для меня и остался, как только мы остановились у епископа Келского и венчальной чаши над возвышением.

Именно ему я сейчас улыбаюсь и хочу улыбаться всю жизнь.

Хочу сама выбирать его каждый день, возвращаясь домой, не потому что такие правила, не потому что так выгодно для страны и семьи, не оттого, что он мой муж и я должна. Потому что Я. САМА. ВЫБИРАЮ. ЕГО.

Каждый день. До конца своих дней.

Сотворённое епископом заклинание, и ниточки силы потянулись от меня и Криса. Встретившись в высеченной из гранита чаше, они переплелись в чудной, затейливый узор. Завились, заискрились. И теперь одна, толстая нить легко скользнула к жениху, через мгновенье мужу, впитываясь в его запястье особым орнаментом, что соединяет в себе знаки рода древних князей Эстесадо и королей Ондолии, которые немного младше.

Часть нити повторила то же самое со мной.

Как бы не претил мне сам факт отметки и принадлежности, но я забыла об этом на время, поглощённая таинством соединения двух душ, ладно сил… магов.

Бутафория! Представление не несущее смысловой нагрузки. Будь я магичкой – да, наша сила бы смешалась. Но я ведьма. И ещё тогда, когда я выбрала его вечность назад, он уже стал моим мужем.

А это… показуха и развлечение для гостей. Которых я, кстати не звала.

Крис взял мою руку, приближаясь для торжественного поцелуя и касание пальцев током по коже заставило меня снова вспомнить зачем я здесь.

Поправила волосы, что и так идеально лежат на плечах и приподняла кружево фаты, что чуть не забыла опустить при входе в храм.

– И да не в силах люди разъединить то, что соединил создатель.

Аминь!

И это был самый целомудренный из всех наших поцелуев.

Далее  – праздник в Прасгал-холл.

Моя свекровь – страшный человек! Или просто ведьма. Другого объяснения тому, как ей удалось в такие сроки организовать торжественное венчание и приём во дворце в пригороде, ума не приложу.

А вот, кстати, и она… как мать жениха, герцогиня вышла поздравить нас вместе с герцогом. Королевская чета. Папа, как дань приличию.

Остальные гости, согласно этикету, поздравят уже на празднике.

А вот люди, ждущие на улице, лишившись компании главного полицейского, выглядят куда дружелюбнее.

Крупа, лепестки цветов… крики, радостный смех, слезы.

Прямо рядом со мной вдруг выросла девочка, одногодка моей птички. Мужчина, что стоял через ряд, быстро посадил её на плечи, и та, словно выросла из воздуха. Поддалась импульсу и протянула руку, пожать маленькую ладошку.

– Расступитесь! Расступитесь. Молодых нужно сфотографировать. Первое семейное фото пожалуйста. Посторонние, разойдитесь!

Юркий, прыткий круглый человечек небольшого роста, споро установил камеру.

– Не против пожертвовать семейным снимком? – спонтанная, но очень