Я уже улеглась, гораздо ближе чуя сонливость, чем в первую попытку.

Бедный Кристофер.

– Спасибо, – распласталась по груди, что уже завтра полноправно станет моей. – А ты?

– Что? – качнул головой, подбородком ударяя меня по темечку.

– Готов на мне жениться?

Горестно вздохнул.

– Дурочка моя, я и тогда был готов. Ты помнишь? Я ведь не шутил в хижине. Просто… не смог. Испугался, что откажешь, – сухие, мозолистые руки провели по моим плечам до кистей. – Ты бы согласилась?

Кивнула и поняла, что он не видит.

– Да, но мы бы не сумели…

– Нужно было послать всё к демонам, забрать тебя, сбежать…

– Нас нагнали бы через неделю. Нашли бы по родовому древу…

Некоторое время мы молчали, прислушиваясь, как мимо прошли ночные гуляки, выводя скабрезную песенку заплетающимися языками.

– Считаешь, у нас не было шанса тогда, четыре года назад? – спросил, когда я прикрыла веки, уверенная, что он уснул.

– Ни малейшего…

– Спокойной ночи, мои девочки, – тёплая рука пробралась на живот, там и осталась ночевать.

А утром случилось самое худшее из того, что может случиться в день свадьбы – дождь. Обычное дело для серого, вечно кутающегося в туман Келса, он испортил самый лучший день уже не одной невесте на своём веку. Для меня может стать спасением.

Мы не могли не объявить о свадьбе. Короткая сводка в газете о помолвке наследников двух герцогств – постарались обойтись малым. Не знаю, как сложилось у герцога Прасгал, но даже моей ба пришлось ответить на несколько писем с вежливым намёком, что торжества не будет, как и гостей.

Остаётся надеяться, что тех, кто всё же желал поглазеть на венчание, дождь удержит дома.

Короткий стук в дверь, только я подвязала чулки к поясу.

– Кто там?

– Я, – просунулась свежевыстреженная макушка. – Ооо…

Серые глаза даже не взглянули в лицо, приковались к телу. Словно привязанный невидимой нитью, вообще не дыша, аккуратно прикрыл дверь, щёлкнул замком.

– Что ты тут делаешь? Ты же уехал а Прасгал-холл?

– Уехал, – кивнул, как зачарованный, – вернулся, – снова кивок.

От этого взгляда, от охрипшего голоса я мгновенно вспыхнула, прекрасно понимая и зеркаля эти искорки в его глазах.

Ведьма внутри меня сделала шаг назад. Он на меня, я спиной от него. Шаг в шаг. Марш.

Глава 18

Ягодица уперлась в подоконник и я остановилась, жених же, будто вовсе не заметил моего отступления…

– Ты сотню раз видел меня в белье…

Мне ответила дробь дождя по подоконнику. Кристофер приблизился, стал на колени подле меня, всё так же сверля взглядом шёлк укороченного корсета.

Мой вздох и тёплые губы касаются голой полоски между корсетом и панталонами. Платье не предусматривает нижней рубашки, так кстати… каждый сантиметр кожи, что заминированное поле.

Запустила пальцы в волосы, но не смогла ухватить ни одного волоска.

Запретность контакта сегодня – жених должен был уехать в родительский дом, приближение венчания и мы, как одно целое, над всем этим. Над миром с его законами. Жажда непокорности и непохожести… мне в жизни никогда не хотелось его так, как сейчас. Чтобы стоять в церкви создателя и чувствовать в себе его семя.

Пусть мы идём на поводу у правил, но пойдём своей дорогой.

Сухие пальцы погладили лодыжки и двинулись выше по шёлку чулков, поглаживая, щекоча. А у меня пропала возможность дышать от такой нежной, лёгкой ласки… руками провела по голове, поощряя: да, продолжай. Пробежалась по скулам, гладкому лицу, так и не нашла за что зацепиться и схватилась за подоконник.

Несколько долгих, нарочито растянутых поцелуев свободной кожи у завязок… туманный, расфокусированный взгляд Криса, чтобы убедиться, что мы хотим одного и того же и я сама направляю его руку, распахивая вырез в трусиках…

– Свадебный подарок… – и тут же стону от пальца, что медленно входит в меня.

Голова кружится и я забываю делать вдох. Всё, что мне нужно сейчас, это он внутри, на смену пальцу.

Поднялся, подсаживая меня на подоконник. В одном белье… Мать-Земля, окно хоть и выходят в сад, но кто знает, кому взбредёт в голову там пройтись.

Пальцев стало больше, наше дыхание – чаще и в унисон. Потянулась к нему за поцелуем, вместе с тем, развязывая брюки, высвободила тёплый член, но не поцеловала, провела языком по губам, дерзко, пошло. Не поцелуй – приглашение к разврату, что он принял без раздумий. Пытается проникнуть в мой рот, я позволяю. Уже не осталось нежности, снова одна только всеобъемлющая, поглощающая нас друг в друге жажда, что заставляет желать всего: поцелуев – глубже, пальцев больше, фрикций по члену – чаще.

Самое время прерваться для того, чего я сама давно хотела. Резко освободилась, без труда поменялась местами с ошалевшим Крисом и пока он не успел понять, что происходит, взяла в рот торчащий член.

Протяжный стон, Крис дёрнулся всем телом.

Выпускаю изо рта почти целиком, снова беру… вместе с тем, окончательно спустила с него брюки. Несколько глубоких заглатываний и подняла глаза, встречаясь с его взглядом из-под полуопущенных век. Снова взяла-выпустила. Медленно, растягиваю, вожу руками по его бёдрам, задеваю ягодицы, что становятся ещё жёстче под моими пальцами.

Глаз не опускаю, и есть в этом что-то… запретное, непостижимое. Как возможно, стоять на коленях у ног мужчины, вылизывать его член и в тоже время ощущать свою власть над ним… что сильное, сухое, поджарое тело сейчас дрожит от моих поцелуев… что стоны, что он так старается сдерживать, я выбиваю из него ртом… а светлый, чистый разум замутнён мной…

Полностью выпустила его и тут же провела языком. Сверху-вниз. Медленно. Пошло.

Застонала сама, от этого удовольствия на двоих. Руку спустила в трусы, чтобы успокоить уже непереносимую пульсацию… прикрыла глаза на мгновение, вновь заглатывая Криса, со стоном своего удовольствия. И оказалась на подоконнике. Сиюминутно. Так же быстро член вошёл в лоно, с нашим общим стоном, что уже не заглушает дождь. Я вообще его больше не слышу. Ничего не слышу, кроме собственной крови в ушах, его стонов от единения, моих криков, что Крис вышибает каждым толчком, и снова реальность уходит. Только нескончаемый поцелуй. Поцелуй – благодарность. Поцелуй – молитва. Поцелуй – обещание.

Благодарность за удовольствие, которое выгибает тело, молитва о повторении, обещание никогда не переставать.

Не сбавляя темпа, задыхаясь, сдерживая стоны, что прорываются сквозь сжатые зубы, он уже просто разложил меня на злосчастном подоконнике… а я и рада. насаживаюсь на него сама, чтобы ещё глубже, ещё сильнее, не понимая, что больше некуда…