* * *

– Вот! – победно сверкнул глазами Логинов, плюхнув на Лерин стол два листка формата А4. – Теперь мы его точно прищучим!

– Что это и кого ты намерен прищучить? – поинтересовалась она.

– Так анализ ДНК же!

– Чей?

– Мать, ты вообще где была-то?

Виктор недоуменно развел руками. Лера и впрямь не могла понять, что происходит: последние несколько часов она занималась чтением свидетельских показаний и отчетов оперативников, пытаясь свести воедино полученную информацию и выработать план дальнейших действий. Пока что единственной зацепкой в деле оставалась жена Городецкого, последнего любовника Дианы, у которой отсутствовало внятное алиби на момент убийства. Она умоляла Логинова, который с ней беседовал, не рассказывать мужу о ее стычке с убитой и вообще не извещать его о ее осведомленности об интрижке с актрисой, и Лера пока что не видела оснований делать это: у них не было доказательств ее причастности, а генеральный директор «Суприм-Банка» – не последний человек в городе, и наверняка у него найдется немало связей, чтобы поднять волну. Не то чтобы Лера возражала против бучи, однако устраивать ее на пустом месте не имело смысла. В любом случае она не сомневалась, что, даже если Городецкая и желала устранить соперницу, она вряд ли стала бы делать это своими руками. Невозможно было сбросить со счетов и способ убийства: слишком уж он «театральный», явно демонстративный, а значит, вряд ли нанятый обманутой женой человек устроил бы такое представление… И тут является Логинов и кидает ей какую-то писульку!

– Это протокол сравнительного анализа ДНК Третьякова и убийцы: они совпали!

Лера схватила бумаги и впилась глазами в написанные сухим медицинским языком строчки.

– Это… точно? – пробормотала она, чувствуя неприятную сухость во рту и одновременно пытаясь, чтобы ее голос звучал ровно и деловито.

– На теле Кочакидзе его волосы, – подтвердил Логинов. – Двух мнений быть не может: Третьяков и есть наш злодей! Он взял у Дианы большую сумму в долг, и он имел доступ в театр в любое время суток, и либо знал, что камера на служебном входе не работает, либо сам же и вывел ее из строя. У него нет алиби, и – вишенка на торте – его ДНК совпала с ДНК волос, найденных на нижнем белье Кочакидзе. Что еще тебе нужно, чтобы его задержать?

Лера была вынуждена признать, что доказательств более чем достаточно – пусть и косвенных, но все же слишком многочисленных, чтобы их игнорировать. Однако она попыталась возразить:

– Волосы Третьякова могли попасть на труп и другим способом…

– Да ну? – осклабился Виктор. – И как же, интересно, они попали в то место, где нашли их эксперты?

Да уж, тут не поспоришь: их не могло занести туда ветром, каким бы сильным ни был порыв!

– Конечно же, Третьяков знал о ДНК, поэтому использовал презерватив, но он не мог предвидеть глупой случайности – того, что пара волосков из его роскошной шевелюры останется на месте преступления!

– Да, но зачем ему насиловать Диану? – задала вопрос Лера, цепляясь за последнюю соломинку. – Он же признал, что между ними раньше была сексуальная связь…

– В том-то и дело, что раньше! – перебил Логинов. – Мы знаем, что Кочакидзе была прагматичной дамочкой, и актеришка без гроша в кармане не мог удовлетворить ни ее материальных потребностей, ни ее амбиций. Поэтому они и расстались!

– А вот этого мы как раз и не знаем! – парировала Лера, но опер ее не слушал.

– Возможно, он полез к ней, а Диана разозлилась, – продолжал он, развивая собственную теорию. – Возникла потасовка, он ее ударил – не хотел убивать, просто так вышло…

– И изнасиловал? – недоверчиво спросила Лера.

– От злости – чего не сделаешь, когда выйдешь из себя!

– Ты хочешь сказать, что любой мужчина способен надругаться над женщиной, если его разозлить?!

– Не перевирай мои слова, я вовсе не это имел в виду! В общем, ты и сама понимаешь, что Третьяков – наш парень, только почему-то не хочешь этого признавать… А-а, знаю, он тебе нравится: смазливая мордашка, песенки – и ты «потекла»!

– Не говори ерунды! – буркнула Лера. – Я просто пытаюсь предусмотреть все возражения его адвоката: ты ведь в курсе, что это Марина Бондаренко? Да она разбомбит твою «доказуху» в два счета!

– Ну нет, против ДНК и она не попрет! – убежденно возразил Виктор. – Так что, мы едем в театр?

– Хочешь его прямо со спектакля снять?

– А что, это было бы эффектно – именно так, как он любит!

Зазвонил телефон, и Лера сняла трубку. Секунд тридцать она слушала голос начальницы, а потом сказала:

– Да, Алла Гурьевна, поднимаюсь!

– Суркова? – констатировал очевидное Логинов.

– Да… мне нужно идти!

– А как насчет Третьякова?

– Получи санкцию прокурора и действуй!

– Супер!

Лера понятия не имела, зачем ее вызвала начальница, однако с первых же слов последней ее челюсть буквально отвалилась. Подавив желание вернуть ее на место руками, она сделала усилие и закрыла рот, используя только лицевые мышцы.

– Ну, что скажете? – поинтересовалась Суркова, вкратце обрисовав ситуацию.

– А вы уверены, что это именно Анна Понизова? – пробормотала Лера, понимая, что вопрос звучит глупо: неужели же Суркова сообщила бы ей об этом, не имея полной уверенности!

– Железно, – кивнула та. – Мало того что при ней обнаружены документы, так и в театре подтвердили, что актриса не явилась на репетицию. Так как ее родственники находятся в другом городе, на опознание вызвали худрука и для страховки одну из ее подружек. Я так понимаю, вы занимаетесь убийством Дианы Кочакидзе, которая тоже рабо… то есть служила в Музыкальном театре?

Лера заторможенно кивнула.

– Расскажите подробнее, ладно?

Лера, припомнив детали, уложилась в пять минут.

– Вам ничего не показалось странным? – спросила Суркова, когда она закончила.

– Ну как же не показалось – ее же прямо на сцене…

– Я не это имела в виду.

– А что же тогда?

– Грим.

– Грим?

– Ну, девушка была загримирована?

– Э-э… нет.

– Вы уверены? Хотя что я спрашиваю – это вы бы заметили!

Суркова выдвинула ящик и выложила на стол несколько снимков.

– Как отвратительно! – выпалила Лера, увидев гротескные мертвые лица. – А это вот кто? – она указала пальцем на Дорофееву. – Что-то я ее в театре не видела!

– Она не из труппы. Эта женщина все еще для нас загадка, и чуть позднее я объясню, что имею в виду. А пока что вы скажите мне, есть ли какие-то подвижки в деле Кочакидзе?

– Кажется, у нас есть подозреваемый.

– Вы упоминали ее бывшего мужа.

– Это не он. Речь о коллеге Кочакидзе и Понизовой.

– Он что, тоже артист?!

Казалось, Суркова в ужасе, и Лера