– О том, что я встречалась с Дианой.

– Расскажите, как все было, хорошо?

– А мой муж, вы ему не расскажете?

– Если вы не причастны к случившемуся, у меня не будет причин этого делать.

– Конечно, я ни при чем! – горячо воскликнула Городецкая. – Убить человека – это… это уже слишком!

– Полностью с вами согласен, – поддакнул Логинов, вопреки собственному желанию начиная испытывать к женщине что-то вроде жалости: похоже, обвинение ее действительно шокировало.

– Зачем вы пришли к Диане тем утром? – спросил он.

– Вы правильно сказали: я специально выбрала время, чтобы застать ее дома. Пришлось позвонить в театр и выяснить, во сколько начинается репетиция.

– Как вы узнали, что муж вам изменяет?

– Диана сама поставила меня в известность.

– То есть она сказала вам, что…

– Нет, она, разумеется, не призналась, но недавно я стала получать видео, на которых мой муж… в общем, кувыркался в постели с какой-то женщиной.

– Значит, вы не узнали Диану?

– Да я понятия не имела, кто это!

– Как же тогда…

– Наняла частного детектива, и он по-тихому выяснил, к кому шляется мой благоверный, когда «задерживается на работе».

– Но мужу вы ничего не сказали?

– Естественно, нет! Я решила поговорить с этой прош… бабой, в общем, и объяснить, что ей не удастся увести Валеру из семьи.

– Вы были так уверены, что не получится?

– Большая часть его активов записана на меня, – передернула плечами Городецкая. – Он сам так решил, когда стал зарабатывать большие деньги. Что-то там с налоговой, кажется, – я в таких вещах плохо разбираюсь!

Почему-то Логинов в этом и не сомневался.

– То есть развод не пошел бы ему на пользу? – уточнил он.

– Что вы, только во вред! – всплеснула руками Городецкая. – Но я же знаю, что мужики в его возрасте… Ну, когда им вожжа под хвост попадает, они могут на все наплевать и все-таки «свинтить» к любовнице, но в мои планы это не входит! У нас, в конце концов, ребенок… Да и вообще, мне нравится моя жизнь, и я не хочу ее менять, понимаете?

Виктор кивнул: по крайней мере, она откровенна и, возможно, не так уж глупа, как он поначалу решил.

– То есть вы решили, так сказать, раскрыть Диане глаза?

– Точно! Я навела справки и поняла, что она – девица хваткая, такая, которая не удовольствуется ролью любовницы. Да она ведь чуть не увела предыдущего любовника от жены!

– Погодите, а вы откуда знаете?

– Так мой детектив раскопал!

– Он узнал, с кем Диана встречалась до вашего мужа?

– Ну, не то чтобы…

– В смысле?

– Имени он не выяснил, но, кажется, этот человек занимает высокий пост в администрации города: Диана не разменивалась на всякую шелупонь!

– Итак, вы встретились, – возвратился к главной теме Логинов. – Что вы ей сказали?

– Правду. Объяснила, что ей ничего не светит с моим мужем – ни в личном, ни, что самое главное, в материальном плане. Я, знаете ли, не круглая дура и прекрасно понимаю, что мужчинам нужно иногда… ну, расслабляться! Эта Диана не первая и, к сожалению, не последняя в его жизни, но его поведение не означает, что я позволю ему изменить наш привычный уклад!

– И это все?

– Ну, не совсем.

– Продолжайте.

– Она оказалась самоуверенной девицей, скажу я вам, очень высокого мнения о собственной персоне! Я, конечно, понимаю – поклонники и все такое, однако Диана – всего лишь женщина, каких множество. Если у мужчины есть деньги и положение, он может купить себе любую, но вот жить он сможет только с той, которая готова мириться с его слабостями, потворствовать его желаниям и не замечать недостатков. Вовремя закрыть глаза – умение, которому учишься со временем, оно приходит с опытом. А еще нужно любить своего мужчину, иначе ничего не выйдет! Если только используешь человека, он рано или поздно это поймет, и ты его потеряешь… Диана не любила Валеру: она была слишком себе на уме. Не знаю, интересовал ли ее только материальный аспект или она надеялась с его помощью добиться положения в обществе – честно говоря, мне на это плевать: в таких делах каждый сам за себя, и я готова была драться за сохранение семьи… Осуждаете меня?

Виктор на мгновение лишился дара речи, а с ним такое случалось крайне редко! Он вспомнил, с каким чувством шел к Городецкой, но теперь готов был изменить о ней мнение: по крайней мере, она любит мужа и не стесняется в этом признаться. Что плохого, если она решила драться за то, что любит? Он и сам поступил бы так, не стал бы ждать, пока его жизнь разрушит человек, который не имеет на это никакого права!

– И все-таки мы должны подтвердить ваше алиби на день убийства, – неуверенно проговорил он. – Ваш муж…

– Он ни в коем случае не должен узнать! – простонала она. – Ну как же вы не понимаете?!

– Сколько лет вашей дочери?

– Четырнадцать… Она скажет, что я находилась дома весь вечер и всю ночь!

– Да, но…

– Что не так?

– Вряд ли свидетельство подростка можно принять во внимание, но дело даже не в этом: видите ли, члены семьи – слабое алиби.

– Я понимаю, но что же делать: в тот вечер у нас не было гостей!

– Ладно, я пойду, – сворачивая разговор, сказал Логинов. – Вот вам моя визитка: если вспомните что-нибудь важное или вдруг сообразите про алиби – звоните!

– А вы… мужу…

– Пока я ничего не стану ему говорить: возможно, этого и не потребуется. Однако обещать не могу!

* * *

Иногда Алле хотелось все бросить: в конце концов, почему разнообразие в ее жизнь вносят одни только трупы?! Это ненормально! На дворе прекрасная погода, подморозило, солнышко светит, люди веселые снуют туда-сюда, а она разглядывает бездыханное тело молодой женщины!

– Вы на личико ее поглядите, Алла Гурьевна! – возбужденно проговорил Белкин, подскакивая к трупу, но тут же был остановлен грозным окриком Сурдиной:

– Молодой человек, подождите, пока мы не закончим, окажите любезность! У вас было время все здесь осмотреть до нашего приезда, поэтому позвольте специалистам сделать свое дело, а потом уж…

– Извините, – сконфуженно пробормотал молодой опер и сделал несколько шагов назад, едва не налетев на Аллу.

– Вы не смущайтесь, Александр, – подбодрила она его. – Опишите своими словами, а когда эксперты все доделают, я посмотрю!

– У трупа… у жертвы то есть, тот же «макияж», что и у Дорофеевой, Алла Гурьевна! – выпалил Белкин.

– Черт! – выругалась Алла и закусила губу: она старалась не выражаться при мужчинах, но не смогла сдержаться. Она надеялась, что убийство Дорофеевой единичное,