Шрифт:
Закладка:
– Алла Гурьевна, можно? – В дверь просунулась голова Антона.
– Да, конечно! – обрадовалась она. – Есть что-то?
– Кассирша в Музыкальном театре опознала Дорофееву, – сказал он, усаживаясь на стул. – Даже если бы она не смогла этого сделать, есть записи с камер того дня, и на них видно, как Дорофеева входит и предъявляет билет.
– А удалось проследить ее путь в театре?
– Там камеры только в буфетах, на третьем и втором этажах, но – да, Дорофеева выпила чашку кофе в антракте.
– С кем-то встречалась?
Антон покачал головой.
– В следующий раз камера «поймала» ее уже на выходе по окончании представления. Она была одна, – тут же добавил он, предвидя вопрос Аллы. – Если она с кем-то и общалась, то камеры это не записали.
– Жаль… Но зато мы знаем, что Дорофеева побывала в Музыкальном театре. Значит…
– Да ничего это не значит, Алла Гурьевна! – в сердцах ударил себя по коленям Шеин. – Тетка приехала в Питер, сходила в театр – обязательная программа для гостей города, – а потом кто-то ее грохнул! Почему вы считаете, что ее смерть непременно связана с Музыкальным театром?
– Ну, во-первых, Дорофееву «разукрасили» театральным гримом, который закупили всего несколько театров в Санкт-Петербурге, и один из них – Музыкальный.
– Но этого мало!
– Второе: из всех театров в городе, коих у нас великое множество, Дорофеева выбрала именно Музыкальный.
– А вдруг это обычный визит? – возразил Антон. – Ну захотелось ей посмотреть спектакль – что тут странного?
– Вы не все знаете, – сказала Алла. – Я связалась с приятельницей из Екатеринбурга, и она кое-что рассказала о нашей жертве.
– Что-то интересное?
– Оказывается, Дорофеева проходила свидетельницей по делу об убийстве известной в городе театральной актрисы.
– Да ну? Она была причастна?
– Нет, но ее допрашивали.
– Так Дорофеева принадлежит к богеме?
– Нет, она только входила в круг обожателей убиенной – проще говоря, являлась ее фанаткой. Убийство так и осталось нераскрытым, хотя подозревали сына актрисы.
– Но он не виноват?
– С него сняли подозрения. Моя подруга убеждена, что следствие шло кое-как и не все необходимые действия, включая экспертизы, были проведены должным образом.
– Как погибла актриса?
– Ее задушили удавкой, предварительно ударив в висок тяжелым предметом, который не нашли.
– А когда это случилось?
– Давно – больше десяти лет назад.
– Алла Гурьевна, это смешно: как может столь давнее дело быть связано с нынешними убийствами?!
– А я еще не закончила. Проверили банковские счета Дорофеевой…
– На каком основании?
– Это между нами.
– Понял.
– Есть основания полагать, что, помимо пенсии, убитая получала денежные вливания от анонима. Каждый месяц последние пару лет.
– Не десять, а всего два года? – уточнил Шеин.
– Точно.
– Тогда это не может быть связано с убийством той актрисы, верно? Хотя похоже на шантаж.
– И еще одно: дневник, обнаруженный у Дорофеевой, судя по всему, ей не принадлежал.
– Как это? А кому тогда…
– Этого я не могу вам сказать – сама не знаю, однако в дневнике речь идет о сыне женщины, которая его вела, а у Дорофеевой две дочери.
– Правда? Ну, тогда… Тогда, похоже, мы снова в тупике!
– Не думаю, – покачала головой Алла. – Просто мы пока не нашли нужную дверь. Но мы ее обязательно отыщем, Антон!
– Как всегда! Вас что-то беспокоит, Алла Гурьевна?
– Вы правы, беспокоит. По всему выходит, что следы убийства Дорофеевой ведут в Екатеринбург, однако маньяк, если это действительно он, орудует в Питере. Парадокс?
– А что, если проверить похожие преступления там?
– Я это обязательно сделаю, но, Антон, вы же понимаете, что это будет стрельба вхолостую: если бы такой серийный убийца действовал в Екатеринбурге, то мы бы о нем услышали. Если же местные коллеги не захотели признавать факт, что у них завелся маньяк, то они не стали объединять дела, то есть…
– То есть, – подхватил Шеин, – мы в любом случае не узнаем, так это или нет!
– Особенно дистанционно, – кивнула Алла. – Вы когда-нибудь бывали на Урале? Говорят, там есть на что посмотреть!
– Если партия, как говорится, прикажет…
– Понятно. Хорошо, я извещу вас, а пока что пытайтесь и дальше отслеживать перемещения Дорофеевой по городу – что угодно могло бы помочь! Александр ищет машину, которую видел водитель мусоровоза, но на это надежды мало, ведь мы не знаем ни марки, ни реального цвета…
– Вот если бы у нас появился подозреваемый, мы могли бы сравнить данные!
– Правильно, – согласилась Алла, – подозреваемый нам нужен позарез! Ищите, Антон: что хотите делайте, но найдите мне хоть кого-нибудь… Да, совсем вылетело из головы: сегодняшняя жертва, оказывается, работала в Музыкальном театре!
– Да ну?!
– Проверили последние звонки: ей звонили оттуда раз сорок. Наши перезвонили, и там сказали, что погибшую ждали на репетицию, но она так и не появилась! Дамир сейчас работает с ее соседями, пытаясь выяснить, не случалось ли у нее стычек с кем-то или, может, она на кого-то жаловалась…
– Алла Гурьевна, вы меня, конечно, извините, но какое значение имеют «разборки» жертвы с кем бы то ни было, если мы имеем дело с маньяком?
– Ну, начнем с того, что и маньяки выбирают жертв не рандомно, а по определенному принципу! Ох, не хотела я говорить вам, пока не пообщаюсь с Валерией Медведь…
– А при чем здесь она?
– Медведь тоже ведет дело об убийстве актрисы.
– Еще одной актрисы?!
– Да не просто «еще одной», а тоже актрисы Музыкального театра! Пока речь шла о Дорофеевой, я не связывала эти два дела, но теперь – сами понимаете.
– То есть… А та актриса, ее тоже «расписали»?
– Лера… то есть Валерия Юрьевна ни о чем таком не упоминала, но сегодня я все выясню: к гадалке не ходи, не может тут не быть связи!
– Что-то все ниточки ведут в этот пресловутый театр… – пробормотал Шеин. – Что это за клоака такая?!
– Одна актриса – случайность, две – закономерность, а если еще сюда приписать Дорофееву, которая хоть и не актриса, а все же имела опосредованное отношение к театру…
– И посещала там представление незадолго до гибели! – вставил Антон.
– Верно, – кивнула Алла. – В общем, я побеседую с Медведь и по результатам встречи решу, стоит ли нам объединять дела. А вы продолжайте работать с Дорофеевой: она выбивается из общего контекста, но что-то подсказывает мне, что именно ее смерть – ключ ко всем загадкам в
