– Возможно, но я там не служил.

– Гастроли, может?

Он отрицательно качнул головой.

– Значит, вы не знакомы с Евгенией Демидовой?

Третьяков дернулся, словно по его позвоночнику внезапно пустили ток.

– Что с вами? – озабоченно спросила Алла. – Вам нехорошо?

– Вы задаете… странные вопросы, не имеющие отношения к делу, – выдавил он из себя.

– Позвольте мне решать, какие вопросы имеют отношение к делу, а какие нет.

– Тогда я больше ни слова не скажу без адвоката, – тихо проговорил артист после паузы. – Вызывайте ее, если хотите услышать что-то еще!

Он откинулся на спинку стула и скрестил руки на груди, демонстрируя решимость поступить в соответствии со сказанным.

* * *

– Ну, что думаете? – спросила Алла, входя в кабинет, где находилась одна Лера, наблюдавшая за допросом. – Третьяков – наш парень?

Лера замялась.

– Вас что-то смущает? – напирала Суркова. – Личные отношения?

– Да какие отношения, Алла Гурьевна! – возмутилась Алла.

– Один раз не считается?

Девушка покраснела и опустила глаза.

– Ладно, это тут ни при чем, – сменила гнев на милость начальница, усаживаясь. – Так как вы считаете, мог он убить трех женщин?

– Нет.

Лера сама себе удивилась: она не ожидала, что отрицание вырвется у нее так легко.

– То есть мне кажется, что Кирилл… то есть Третьяков, он не такой человек. Если бы речь шла об одной женщине – к примеру Диане Кочакидзе, я бы еще засомневалась, ведь у него мог быть скрытый мотив, о котором мы не знаем. Но мы же говорим о…

– О серии?

– Ну да… Для того чтобы так убивать, не требуется мотива – только определенный «сдвиг» в психике, а Третьяков…

– Он выглядит нормальным, по-вашему?

Лера только плечами пожала.

– Мы с вами не психиатры, а ведь даже они ошибаются! – пробормотала Суркова, теребя подбородок двумя пальцами.

– А что вы думаете о Третьякове, Алла Гурьевна? – неожиданно спросила Лера.

– Я? Ну, я думаю, что он хорош – красив и умен, а это сочетание встречается не так часто!

– Я не о том.

– Понимаю, но вот с этим-то как раз у меня проблемы.

– Неужели?

– Я не знаю, что думать, – честно призналась Суркова. – Вы правы: если бы речь шла об одном убийстве, я бы легко поверила в виновность Третьякова. Однако речь идет как минимум о трех! Известно, что большинство «серийников» – люди отнюдь не большого ума… Хотя, конечно, есть и исключения типа Джека Потрошителя или Зодиака[7], которых так и не нашли. Кроме того, меня смущает изнасилование. Почему Кочакидзе ему подверглась, а Понизова – нет?

– Нет?

– Точно установлено. Да и зачем такому, как Третьяков, этим заниматься, ведь любая из этих женщин, как мне видится, с удовольствием согласилась бы на секс с ним абсолютно добровольно!

– Правда ваша, – кивнула Лера, немного удивленная выводами начальницы.

– Тем более, – продолжала та, – уж извините, благодаря вам мы точно уверены, что он не импотент!

Лера снова залилась краской.

– Маньяки зачастую имеют проблемы сексуального плана, – развивала мысль Суркова, игнорируя смущение собеседницы. – Будучи не способны получить удовлетворение от нормального полового акта, они начинают совершать преступления. Часто их первыми жертвами становятся жены или подруги, если таковые имеются. Третьяков не вписывается в эту картину, ведь у него, насколько я понимаю, нет проблем с женским полом!

– А почему вы задавали ему вопросы о Екатеринбурге и о какой-то другой женщине? – спросила Лера.

– Около десяти лет назад в родном городе Третьякова убили известную актрису Евгению Демидову. Судя по всему, она водила близкое знакомство с нашей жертвой Дорофеевой.

– Вы полагаете, что Третьяков…

– Кто знает? – пожала плечами начальница. – Но после допроса я убедилась в одном: нам не распутать эти убийства, не разобравшись с тем, что случилось в Екатеринбурге.

* * *

Екатеринбург встретил оперативников легкой поземкой. Температура оказалась лишь немного ниже, чем в это же время в Питере, и Дамир подумал, что зря уступил требованиям супруги и излишне утеплился. С другой стороны, чего не сделаешь, чтобы не нервировать женщину?

Семья для Ахметова являлась самой важной на свете ценностью, и, хотя он, бесспорно, был ее главой и непререкаемым авторитетом, лишний раз волновать и расстраивать жену опер не любил. Его супруга почему-то решила, что далекий уральский город походит на чукотский Анадырь, где температура в это время года опускается до минус двадцати градусов, и никакие сведения из интернета не смогли ее переубедить. Теперь он завидовал Антону, который надел обычную кожаную куртку на меху и даже пренебрег головным убором, на что, впрочем, Дамир не чувствовал себя готовым.

– Ну, с чего начнем? – спросил он у напарника, когда они вышли из здания аэропорта Кольцово.

– Уже поздно, – сказал тот. – Все закрыто, поэтому предлагаю дуть сразу в какую-нибудь гостиницу…

– Эй, друзья, это вы опера из Питера? – раздался бодрый голос позади, и они одновременно обернулись. Невысокий юркий парнишка с картонкой в руках улыбался во весь рот, с интересом разглядывая вновь прибывших.

– Ну, допустим, – осторожно ответил Антон.

– Так это, значит, я вас встречаю! – обрадовался он, расправляя картонку, на которой фломастером были написаны их имена.

– Нам не сказали, что организован комитет по встрече! – усмехнулся Дамир.

– Погоди, Суркова же сказала, что позвонит своей товарке из местных, – напомнил Шеин. – Просто я не думал, что она так ответственно подойдет к делу!

– А как же! – вмешался в беседу встречающий. – Ваши проблемы – наши проблемы… Меня Юра зовут, – и он протянул гостям ладонь для рукопожатия.

– Ты, значит, из прокурорских? – решил уточнить Ахметов.

– Не совсем, – жизнерадостно ответил тот. – Я – водитель Светланы Геннадьевны.

– Подружки нашей следачки? – уточнил Антон.

– Точно! Она распорядилась, чтобы я вас встретил и отвез на нашу ведомственную хату.

– Что, и хата будет?

– А то, мы ж тут тоже не лаптем деланные!

– Вот это сервис! – с уважением пробормотал Шеин. – Юрец, мне положительно нравится ваш город!

– Лучший город в мире! – довольный, отреагировал парень. – Наша тачка за углом!

* * *

– Что ж, друзья мои, как насчет поработать в поте лица? – спросила Алла, обводя взглядом команду Леры.

– Мы завсегда! – отрапортовал Коневич, глядя на Суркову широко раскрытыми глазами: он всего пару раз сталкивался с ней по работе и успел понять, что эта женщина из той редкой породы, которая и среди представителей противоположного пола встречается нечасто.

Она была умна, проницательна и в то же время готова выслушивать чужие мнения. Что, впрочем, не мешало ей принимать решения самостоятельно, на свой страх и риск, несмотря на возражения и сомнения окружающих. Леониду было невдомек, как Сурковой, на первый взгляд казавшейся такой мягкой и