покладистой, удавалось руководить мужским по большей части коллективом. Ей подчинялись, к ней прислушивались, ее уважали, но она вроде бы не делала ничего, чтобы убедить других относиться к ней подобным образом. Так в чем же секрет? Хотелось бы знать, ведь это могло помочь ему в собственной карьере, которая, как он смел надеяться, будет не менее блестящей, чем у Сурковой.

– А можно вопрос? – осторожно подал голос Севада.

– Конечно, – кивнула Алла.

– Где Ле… то есть Валерия Юрьевна?

– Валерия Юрьевна сейчас занимается другим делом, которое я сочла более важным.

– Ее что, отстранили? – высказал догадку Логинов.

Алла давно приглядывалась к этому парню и пока не могла составить о нем сколько-нибудь объективного мнения. Она была в курсе их непростых отношений с Лерой и пыталась понять, что стало тому причиной.

– Почему вы так решили? – спросила Алла, с любопытством гляда на Виктора.

– Потому что она необъективна.

– Да брось! – вступился за девушку Севада. – Это неправда!

– Нет, правда, – продолжал гнуть свою линию Логинов. – Она просто втю… то есть ей нравится этот актеришка, она им восхищается, а потому не в состоянии оценивать ситуацию с холодной головой!

– А вы, выходит, в состоянии?

– Конечно!

– И каково ваше мнение насчет Кирилла Третьякова?

– Я думаю, что он убийца и лгун, причем лгун отличный! Он здорово умеет изворачиваться, но экспертиза не врет: Третьяков – наш злодей!

– Хорошо, что вы упомянули про экспертизу, – кивнула Суркова. – На коробке грима, изъятой у Третьякова, отсутствуют его отпечатки пальцев.

– Стер! – передернул плечами Логинов. – Говорю же, он далеко не дурак!

– Неужели ты думаешь, что такой хитрый маньяк стал бы хранить в своей гримерной доказательства, способные его похоронить? – с сомнением покачал головой Севада.

– А он наглый – насквозь отмороженный, – не сдавался Виктор. – Решил, что все сойдет ему с рук, как раньше сходило!

– В самом гриме найдены образцы нескольких ДНК, – добавила Алла, прерывая перепалку оперов. – Ну вот! – обрадовался Виктор. – Наверняка ДНК жертв!

– Узнаем… уже часов через сорок, – сказала Алла, взглянув на настенные часы. – Но вот в чем проблема: даже если окажется, что вы правы, то в коробке должны находиться и следы ДНК Третьякова, если, конечно, он работал не в перчатках.

– Наверняка именно так он и действовал, но это не означает, что он невиновен!

– Вы правы, не означает. Однако у нашего подозреваемого зубастый адвокат: можете мне поверить, она не преминет сделать упор на этот факт, поэтому доказательств для оставления Третьякова под стражей у нас маловато.

– Так что же, его отпустят? – расстроился Коневич.

– У нас два дня, чтобы что-то на него накопать. Моя команда отправилась в родной город Третьякова и попытается найти что-нибудь там.

– С какой стати? – удивился Логинов. – Вы считаете, он давно начал свою, гм… деятельность?

– Не исключено, – кивнула Алла. – Но я послала их туда не по этой причине. Дело в том, что ваше дело и то, которое ведем мы, объединяются: одна из жертв маньяка родом оттуда же, откуда и наш артист.

– Я же говорил! – победно хлопнул себя по коленям Виктор. – И тут совпадение – ну не удивительно ли?

– Удивительно.

– Вот!

– Удивительно, но пока что бездоказательно.

– А эта екатеринбургская жертва – тоже актриса? – поинтересовался Севада.

– Дорофеева-то? Нет, но ее задушили, как и ваших девушек, а потом наложили такой же ужасный грим, как и у Понизовой. Правда, есть одно отличие: Дорофееву душили не удавкой, а, судя по всему, подушкой или чем-то подобным… А еще я случайно узнала, что одиннадцать лет назад в Екатеринбурге убили известную театральную диву, с которой наша жертва водила близкое знакомство.

– Да ну?! – встрепенулся Севада и тут же стушевался: не следует перебивать начальство!

– Да, – мягко подтвердила Суркова, нисколько не сердясь. – Это случилось давно, но пару лет назад погибла близкая подруга актрисы, а уже совсем недавно здесь, в нашем городе, нашли задушенной ту самую Дорофееву, которая, кстати, в свое время проходила свидетелем по делу той убитой актрисы.

– О как!

– А всех этих женщин, их тоже «расписали»? – поинтересовался Логинов.

– Об этом мне неизвестно, – ответила Алла. – Вот потому-то и пришлось отправлять в Екатеринбург коллег… Но и мы не должны сидеть сложа руки: идите, друзья мои, и наройте мне на Третьякова все, что только возможно: я хочу знать его распорядок дня, места, которые он посещает, – кафе, бассейн, тренажерный зал и т. д.

– Он посещает бассейн и тренажерный зал? – спросил Коневич.

– Это вы мне расскажете, Леонид! Опросите соседей, выясните, проявлял ли он повышенный интерес к каким-то женщинам или, напротив, не ладил с ними. Тщательнейшим образом проверьте его на предмет последнего преступления: он утверждает, что находился дома, когда была убита Анна Понизова, но вы должны узнать, не видел ли его кто-то из соседей выходящим в интересующий нас промежуток времени. Также попытайтесь отыскать свидетелей на парковке, где все произошло: даже если на камерах ничего нет, возможно, кто-то все же что-то видел… Да, и не забудьте выяснить в театре, действительно ли Третьяков жаловался на новый грим и просил его заменить: это может иметь значение! В общем, за двое суток вы обязаны отыскать мне что-то, за что можно «зацепиться», чтобы оставить Третьякова под стражей или, наоборот, отпустить.

– Вот уж нет! – возмутился Логинов. – Попалась птичка – стой! Этот мужик виновен, как смертный грех, и я… то есть мы обязательно это докажем!

– Виктор, а вы уверены в своей объективности? – иронично приподняла бровь Суркова. – По-моему, вы только что осуждали за это Валерию Юрьевну!

Опер молча проглотил замечание, но про себя подумал, что бабы всегда стоят друг за друга горой и считают тех, кто носит брюки, ниже себя… Черт, так они ведь и брюки сейчас носят, бабы-то, вот ведь незадача – прямо-таки вселенская несправедливость!

* * *

– Ты ходишь по тонкому льду, подруга!

Этими словами, произнесенными укоризненным тоном, встретила Аллу Марина Бондаренко. Адвокатесса дожидалась следователя возле ее кабинета, и Алла поняла, что разговор предстоит серьезный.

– Проходи! – вздохнув, пригласила она, отпирая дверь.

Несмотря на тяжелые мысли, которые роем вились в ее голове, она не смогла не отметить, что ее крупногабаритная приятельница, как обычно, выглядит безупречно – интересно, случаются ли такие дни, когда Марина одета кое-как и накрашена не как кинозвезда? Сегодня она надела брючный костюм цвета кофе с молоком, на отложной воротник которого прицепила сразу три золотые броши. На любой другой это показалось бы излишним, однако Бондаренко выглядела невероятно органично! Светлые волосы она убрала в пучок на затылке, воткнув в него две металлические китайские заколки в виде спиц: они производили угрожающее