Через пару часов они отправились в глубь леса. Одежда так и не просохла, но и мокрой не была. Желудок урчал, внутренности мстительно скручивало спазмом. Иде нечем было успокоить возмущенный живот: ужин сегодня не предвиделся.

Девушка поравнялась с Рикардом. Идти рядом не получалось: слишком узко. Кочки, деревья и плотные кустарники остервенело цеплялись за подол, намереваясь прорвать ткань. Хорошо, что Ида надела горчичное платье из тяжелой, плотной ткани.

– Кто это был? Нас явно хотели убить.

– Не знаю. – Рикард продолжал шагать. – Думаю, это враги короля. Последнее время в королевстве много желающих отстоять свои интересы. И правитель является препятствием у них на пути. Возможно, они хотели убить тебя, но этот вариант я считаю менее вероятным.

На сердце Иды похолодело. Одно дело похитить, использовать в своих целях. Но убийство… А ведь она была близка к смерти как никогда раньше, наемник явно не намеревался оставлять девушку в живых.

Рикард продолжил:

– У неизвестных был шанс расправиться с тобой, когда ты отправилась на свидание с Лермонтом. Однако они им не воспользовались, следовательно, убийство не было самоцелью. Более чем уверен, за тобой следят не только люди Аластора.

Ида возмутилась:

– Это было не свидание. И я удивлена, что вы осведомлены о моей личной жизни. – Ида специально сделала упор на слово «вы», намекая на фамильярность лэрта.

Рикард усмехнулся одними губами, его зеленые глаза оставались серьезными.

– Боюсь, Лермонт постарался сделать вашу прогулку достоянием общественности, остальное сделали злые языки. Знать судачит о том, нашел ли лэрт Лермонт Фальт себе очередное юное развлечение или все-таки намерен жениться на племяннице Блэкстоуна, к слову, одного из самых богатых людей страны.

– Какие глупости! Я не давала никаких поводов Лермонту.

– Вы не могли не понимать последствия вашей прогулки вдвоем.

Поразмыслив, Ида осознала: пожалуй, пробелы в образовании сыграли с ней злую шутку. Гулять в обществе неродственного мужчины незамужней девице без компаньонки недопустимо в высшем свете. Находиться в одиночестве лэри даже в своих покоях немного неприлично. Возможно, по этой причине домоправительница при первой встрече с новой няней сделала акцент на отсутствии у Иды камеристки. Для девушек высокого происхождения одиночество было неприлично. Лишь гувернантки и девушки из обедневших родов обходились без личных помощниц. Девушка решила по возвращении во дворец переговорить с Лермонтом и прояснить возникшее недопонимание.

Она лишь пробормотала вслух:

– Вероятно, мне следует извиниться перед Лермонтом.

– Это ему необходимо просить у вас прощения. Он не мог не понимать последствий своего предложения. Вопиющее легкомыслие с его стороны.

Выражение лица молодого лэрта стало жестким. Ида поняла: отношения между братьями полны противоречий. Маловероятно, что небольшое недоразумение могло стать причиной раздражения.

Большую часть времени они шагали в молчании, время от времени перекидываясь парой фраз о своем нынешнем незавидном положении.

Продрогнув до костей, Ида начала шмыгать носом и отчаянно чихать. Она давно уже бросила попытки привести себя в порядок. Подол платья был в разводах от воды и грязи. То тут, то там к ткани прицепились засохшие репейные колючки, прическа развалилась еще в воде. Подсушив волосы, девушка кое-как свернула их в узел и закрепила на затылке. Они никак не желали лежать в незамысловатой прическе, постоянно выбиваясь. Передние пряди завились и выглядели неопрятно.

«Подайте на пропитание хромому, убогому, крова лишенному», – не без доли сарказма подумала девушка. Во время прогулки по городу она видела немало попрошаек.

Плотнее закутавшись в пальто, Ида ускорила шаг. Влажные сапожки натерли мозоли на ногах и при каждом шаге издавали неприятный скрипящий звук.

Рикард, несмотря на ранение, шел быстрым размеренным шагом, если и сетовал на судьбу, то только мысленно и исключительно незаметно.

К закату они выбрались к лесной избушке. Приземистый сруб почти врос в землю, маленькое окошко было закрыто ставнями. Юноша открыл дверь, пригнулся и заглянул внутрь.

– Сыро, но есть печь.

Ида вошла в комнату и огляделась. Помещение было маленьким и темным. В проходе она и Рикард стояли, почти соприкасаясь друг с другом плечами. У двери находилась маленькая печь из камня, по двум стенам располагались широкие лавки, застеленные шкурами, у окна – небольшой стол. В потолок вбиты несколько кривых гвоздей с висящими на них небольшими платяными мешками и инструментами.

За избушкой, под небольшим навесом, лежали сухие дрова. Огонь в отсыревшей печи разжегся не сразу, но, поупрямившись, осветил ярким светом темный сруб.

В одном из мешочков под потолком обнаружилась дикая мята.

Через полчаса подсохшие скитальцы сидели за столом, пили теплый отвар, заваренный на родниковой воде, и грызли найденные в избушке старые сухари. Похоже, здесь никого не было с самой весны.

Рикард натаскал дров на ночь. Ида прилегла на лавку и накрылась своим пальто. Волчья шкура, застилающая лавку, пахла сыростью и пылью.

Молодой лэрт затеплил стоящую на столе лампадку с маслом и размотал набухшую кровью повязку. Мужчина болезненно сморщился. Девушка из своего уголка украдкой наблюдала за ним из-под опущенных ресниц. Лицо его было уставшим и осунувшимся, на щеках появился румянец. Рана кровоточила, плечо начало опухать. Он привалился спиной к стене и закрыл глаза.

Ида тихонько встала, сняла кипящую воду с печи и разбавила ее холодной в деревянной миске. В одном из карманов своего пальто она нашла носовой платок. Он был мокрым – девушка обдала его кипятком, чтобы убрать прилипшую грязь, и осторожно прикоснулась к ране кусочком ткани.

Рикард открыл затуманенные глаза. Ида одернула руку. Она видела испарину на его лице, чувствовала исходящий от него жар.

– Я помогу тебе: очищу рану и оттяну грязную кровь.

Мужчина не выразил протеста. Весь день он терпел боль, сейчас у него не осталось сил.

Лэри поднесла руку к ране, остановив ее на расстоянии двух пальцев, и сосредоточилась. Она сильно переживала, что магия не откликнется, но живительное тепло, идущее от области сердца, устремилось к кончикам пальцев. Сила не предала, не оставила в трудную минуту. Кровь тонкой струйкой потекла по истерзанной железом руке. Ида торопливо вытерла ее и наложила на прочищенную рану свежую повязку.

Рикард тяжело поднялся с табурета и пошел к своей лавке.

– Спасибо, – сказал он и лег на здоровую сторону, тихо застонав. – Не знал, что ты так умеешь.

Ида смущенно отвела взгляд от его лица, высвеченного огнем лампадки. Темные брови в оранжевом свете стали еще темнее, на щеках пролегли длинные тени от ресниц, мокрые от жара волосы прилипли ко лбу.

– Я могла бы прижечь рану, но не хочу запирать заразу в твоем теле.

Рикард долго