От констеблей, коим я оставила заявление о пропаже некоторых ценных бумаг и заявление об исчезновении управляющего, ранее служащего у матушки, информации не поступало. И я предполагала, что спустя пару месяцев это дело будет закрыто по причине отсутствия улик.

Ее Величество, спасаясь от холода и сырости, со слов мадам Патриции, несколько дней назад отбыла на горячие источники и пробудет там не менее месяца. Женский совет последовал ее примеру, и большинство дам разъехались по загородным домам. Так что, эту неделю я была совершенна свободна от светских и королевских обязательств и погрузилась в создание косметики.

Поэтому вот уже третий день я не покидала своей крохотной лаборатории и выползала оттуда только к полуночи, сопровождаемая неодобрительными взорами мсье Оуэна и Эмона. Сегодня я тоже задержалась, однако, прежде чем покинуть свой закуток, чуть приоткрыла дверь и проверила коридор. Не обнаружив там сурового старика, рванула в сторону своей комнаты, но на лестничной площадке едва не сбила с ног дворецкого.

— Мадемуазель Кэтрин, — протянул Эмон, укоризненно покачав головой, — у вас на носу белая пыль, а щека измазана маслом.

— Угу… а ты чего здесь ходишь так поздно? — напала на мужчину, сердито подбоченясь, на самом деле пряча испачканные руки в складках домашнего платья.

— Только что прибыл ваш кэб, — сообщил радостную весть Эмон, важным голосом продолжив, — я все осмотрел, замечаний нет. Патрик тоже ознакомился с экипажем и завтра готов приступить к службе.

— Отлично, в десять выезжаем, — распорядилась и устремилась вверх по лестнице, пока дворецкий не вспомнил и не начал занудствовать о приличиях и здоровье молодых леди.

Очутившись в покоях, я в первую очередь прошла в ванную комнату и открыла вентиль, пустив воду в ванну. Затем стащила порядком испачканное платье, разобрала узел из волос на затылке, высыпала в воду соль с ароматом лаванды и с тихим стоном в нее погрузилась.

Не знаю, сколько времени я провела в ванне, слушая журчание текущей из крана воды, но отдохнула и расслабилась прекрасно. С трудом я заставила себя покинуть уютную, но мокрую колыбель и переместиться в не менее удобную кровать. И едва моя голова коснулась подушки, я тут же уснула.

День не задался с раннего утра. Сначала я больно ударилась мизинцем ноги об угол кровати. Затем прикусила щеку за завтраком. Наступила в лужу, пока забиралась в собственный новенький кэб. В банке мне выставили неверный счет, и я потратила час, разбираясь с клерком. И наконец, добравшись до порта, где отгрузили мой заказ, тот, что окольными путями для меня раздобыл Эди — тот самый контрабандист, с которым после личной беседы мы вполне неплохо поладили — я вот уже битых полчаса ругалась на носильщиков, чьи руки точно росли из того самого места.

— Ну куда ты ее тащишь? Аккуратно, там стекло! Патрик, скажи им, чтобы не трясли ящики!

— Госпожа, мы тихонько, — промямлил тощий как жердь мужчина, подбросив ящик в руках так, что бутылки в нем жалобно звякнули, и все-таки не удержав его, уронил на каменную мостовую.

— Да чтоб тебя… — витиевато выругалась, красочно пообещав косорукому все кары небесные, отчего тот в ужасе от меня отпрянул.

— Госпожа, я мигом… целехонько все, — пробормотал носильщик, торопливо поднимая ящик, — доставим как надо.

— Иди уж… — недоговорила я, краем глаза заметив приближающуюся ко мне девушку. Та явно намеревалась со мной побеседовать, и я в ожидании замерла.

— Доброго дня, мадемуазель. Простите за беспокойство, я впервые в Грейтауне, не подскажете хорошую гостиницу, где безопасно разместиться одинокой девушке? — протараторила незнакомка, растянув губы в приветливой улыбке.

— Доброго… здесь таких немного. Если ищете что подешевле, то вам лучше к «Марте».

— Мне в ту, что подороже, — с улыбкой ответила мадемуазель и, чуть приподняв чемодан, пояснила, — люблю путешествовать налегке.

— Минутку… — произнесла, взмахом руки показав на застывших немыми истуканами носильщиков, — Патрик, проследи, чтобы не разбили больше ни одного флакона, иначе из твоего жалования вычту, — и вновь обратив свой взор на незнакомку, проговорила, — простите, мадемуазель…

— Мисс Александра Пембертон, я из Амевера.

— Мадемуазель Кэтрин Марлоу, — представилась я в ответ и, проводив внимательным взглядом носильщиков, тащивших такой ценный и редкий груз, продолжая сомневаться, все же произнесла, — мисс Александра, я сейчас возвращаюсь в город, могу вас подвезти к приличной гостинице.

— Спасибо, — не стала отказываться девушка, зябко поежившись.

— Тогда идемте, — скомандовала, первой направившись в нужную нам сторону.

В кэбе по сравнению с улицей было тепло. Эмон позаботился о моем комфорте и поставил у сиденья две железных грелки, наполненные горячей водой. Их непрезентабельный вид здесь прятали в деревянных ящиках, к ним-то мисс Александра сразу же и прижала свои озябшие ладони и блаженно улыбнулась.

— В Амевере теплее? — спросила, тоже, присоединившись к девушке.

— Да, теплее, солнечно и не так мокро.

— Что привело вас в Вирданию в сезон дождей?

— Дела и кхм… встреча с родственниками. Семья Уилсон, может, слышали о такой? Кажется, они живут на улице Вандор.

— Если вы о мсье Севарде Уилсон и его супруге мадам Холли Уилсон, то о таких знаю, но лично незнакома. Я могу вас подвезти к их особняку, мне как раз в ту же сторону.

— Нет, спасибо, мы давно не виделись, а если точнее — никогда, и с моей стороны будет не слишком вежливо прибыть к ним с чемоданом, — с тихим смешком ответила мисс Александра, убирая ладошки с ящика.

— Согласна, — не удержалась, вспомнив нервную особу, и тщательно подбирая слова, проговорила, — мадам Холли, насколько я наслышана, ревностно следит за правилами приличия и не стоит начинать знакомство таким образом. Значит, гостиница?

— Да, и спасибо вам, мадемуазель Кэтрин.

— Можно просто Кэтрин, — предложила новой знакомой, до конца не понимая, что меня в ней так привлекло.

— Тогда Алекс, и можно на ты.

— Договорились, — ответила, неожиданно для самой себя вдруг подав руку для мужского рукопожатия. Алекс не растерялась и с тихим смешком сжала мою ладонь. Скрепив наше необычное соглашение, мы ненадолго замолчали.

Я, почувствовав некоторую неловкость из-за вынужденной паузы, чуть отдернув штору, смотрела на проплывающие мимо нас, серые из-за пелены вновь зарядившего дождя,