— Грабитель, — поправила тётю, быстро ведя ее на первый этаж, — вам лучше побыть в гостиной. Я распоряжусь подать успокаивающий чай. Как только констебли завершать свою работу, я к вам присоединюсь.

— А если бы он ночью забрался в твою спальню? — вдруг с шумом выдохнула тётушка, снова схватившись за сердце, — и кто-нибудь это увидел… это такой позор.

— Угу, — невнятно пробормотала, решив не напоминать мадам Ирме, что моя репутация давно в этом городке подмочена. Я усадила женщину на диван и, вызвав служанку, приказала той неотлучно находиться при госпоже, и, если той что-то понадобится, тут же сообщить мне или мсье Томасу.

И, более не задерживаясь, я, продолжая обнимать саму себя, устремилась в кабинет. Только избавившись от улик, спрятав их за диван в маленькую нишу в стене, я смогла облегченно выдохнуть.

Констебли в особняке Марлоу пробыли не больше часа. Под руки выволочив незадачливого грабителя на улицу, где их дожидался кэб. Одни из блюстителей порядка отправился в сопровождении охраны в ратушу. Второй вернулся в комнату, присоединившись к осмотру. После нас по очереди опросили: первой была мадам Ирма, затем мсье Томас, меня оставили напоследок. Рассказывая с подробностями о сегодняшнем дне, я, конечно же, не забыв отметить, что по возвращении из Грейтануна у ворот особняка мы с тётушкой повстречали мадемуазель Бриджет Тиммонз. Девушка ее положения наверняка должна знать, что неприлично наносить визиты, когда в доме траур. И, возможно, я ошибаюсь, но мне показалось, что она была взволнована, то и дело бросала на дом встревоженные взгляды и будто бы кого-то ждала.

Мои слова записали без особого энтузиазма и с тем же настроением пообещали побеседовать с мадемуазель, но я была уверена, что молодой карьерист ни за что не станет связываться с влиятельной семьёй Тиммонз. Что окончательно убедило меня в правильности своего решения — вытащить документы из секретера. Прощание с блюстителями порядка вышло скомканным, мужчины, смущенно улыбаясь, поспешили уйти. Я, признаться, тоже желала поскорее от них избавиться и наконец, просмотреть документы и письма мадам Жанет. Я была уверена, что именно за ними в дом залез грабитель.

Глава 26

— Надеюсь, они того стоили, — проговорил дворецкий, неслышно проходя в кабинет. Его появление было столь неожиданным, что я, испуганно дернув рукой, рассыпала сложенные в стопку письма.

— Черт! Почему вошел без стука⁈ — возмущенно воскликнула, сердито уставившись на вдруг смутившегося мсье Томаса.

— Я стучал, и вы сказали: «Да, да, войдите» — промолвил мужчина, поставив передо мной чашку с кофе, он сразу же направился к двери.

— Мсье Томас… простите, да, скорее всего, я так и сказала, похоже на меня, — виновато улыбнулась дворецкому, взмахом руки предлагая присесть ему в кресло, — видимо, я так увлеклась занимательным чтением, что было просто в не себе.

— Я понимаю, столько всего навалилось. Смерть мадам Жанет, долгая дорога, грабитель, беседа с констеблями, — перечислил мсье Томас, оторопело на меня поглядывая. он продолжал стоять у двери, — мадемуазель Кэтрин, вы просили подать вам кофе, но здесь столько всего произошло, что все позабыли.

— И я в том числе, спасибо, и все же присаживайся, — настояла, и пока дворецкий мялся у кресла, я успела сделать большой глоток ароматного напитка.

— У вас будет ко мне особое распоряжение, — догадался мсье Томас, наконец, примостившись на край сиденья, он чуть подался вперед и вперился на меня немигающим взглядом.

— Нда… мне нужно за очень короткий срок — до конца сегодняшнего дня узнать весь список недвижимости, принадлежавший семье Тиммонз. Понимаю, что это сложно и потребуются определенные финансовые затраты, я готова дать вам, сколько понадобится для благополучного решения этого вопроса.

— Это просто, мадемуазель Кэтрин, если вы, конечно, интересуетесь только недвижимостью Этбурга. Мой друг работает в архиве городского магистрата, полагаю, у него найдется вся нужная для вас информация.

— Хм… отлично, как скоро он сможет представить список? А ещё мне потребуется карта города, — произнесла, в который раз восхитившись возможностями дворецкого. Поставив мысленную зарубку выяснить, что такой разносторонне развитый человек делает в этом небольшом городке, работая всего лишь дворецким.

— Карта была у вашего отца в кабинете, — задумчиво проговорил Томас, неосознанно взглянув на пустующую стену, — но мадам Жанет она не нравилась, и ее, кажется, убрали на чердак.

— Принесите ее, пожалуйста, — распорядилась, залпом, выпивая остатки кофе, — вкусно, спасибо.

Мужчина ничего не ответил, молча забрал пустую чашу и, коротко кивнув, покинул мой кабинет. Я же снова погрузилась в изучение бумаг, добытых в опасном, но честном бою. И чем больше я углублялась, тем запутаннее все для меня становилось.

В первую очередь я взялась просматривать документы. Среди знакомых и привычных неоплаченных счетов скрывалось настоящее сокровище, которому я пока не нашла применение, но была уверена, что это мне, несомненно ещё пригодится.

Пять договоров купли-продажи. Все пять заключены между мадам Жанет Марлоу и мсье Льюисом Тиммонзом. Три из них были в единственном экземпляре, а вот остальные два, подписанные с обеих сторон, — в трех. И если я правильно поняла, мадам Жанет, подписав их, не успела или не захотела вернуть, что было странно, сумма, указанная в договоре, была очень заманчивой.

И вроде бы ничего необычного, всего лишь договоры. Маман женщина расточительная, долги у нее копятся быстро, вот и избавлялась потихоньку от недвижимости. Но покупатель имущества семьи Марлоу был неизменен, и, что самое занятное, вся эта недвижимость находилась в одном районе, хотя у отца были в собственности и более выгодные по местоположению здания. Но даже если допустить простое желание мсье Тиммонза стать единственным владельцем земли и имущества в определенном районе. То вот пачка любовных писем, которым я сначала не придала никакого значения: подумаешь, у матушки был на стороне любовник, скрывающий свою подпись милым цветочком. Однако, вчитываясь в строки некоторых, не слишком обременительных красивыми пиететами, то прослеживается занятная параллель.

Первые письма начинаются с восторженных, полных любви и нежности слов. Затем идут трагические сожаления, что им не дано быть вместе и что приходится встречаться тайно. Следующие письма рассказывают, как хорошо бы иметь тихий уголок, принадлежавший только им, где влюбленной и несчастной паре никто не помешает наслаждаться друг другом. Ну а после, если сопоставлять по датам, происходила очередная продажа имущества отца Кэтрин.

Все это