— На улицу Роудрис, — распорядилась, подходя к первому же извозчику, который, в один миг слетев с козел, любезно распахнул перед тетушкой дверь. Мне же оставалось мысленно поторапливать мадам Ирму побыстрее забраться в экипаж. Дождь, казалось, припустил ещё сильнее, а зонт прикрывал лишь мою голову и плечи, так что низ моего новенького костюма мог пострадать, чего бы мне не хотелось.

— Как прикажете, мадемуазель, — отозвался мужчина. Забрав у меня чемодан, он ловко его закинул в ящик, расположенный за кабиной и, проходя мимо двери, якобы нечаянно подтолкнул плечом под зад мадам Ирму — видимо, ему тоже не хотелось промокнуть.

— Спасибо, — улыбнулась любезному и находчивому извозчику, запрыгивая в кэб следом за недовольно фыркающей тётушкой. Дверь за мной тут же захлопнулась, карета качнулась и покатила по вымощенной камнем дороге.

— Наверное, надо сначала заехать к констеблям? — промолвила тётя, тяжело вздохнув, и вопросительно на меня посмотрела.

— Нет, я отвезу вас домой. К констеблям я съезжу одна. Вопросы с похоронами я тоже решу, вам не о чем беспокоится.

— Ты изменилась, Кэтрин, повзрослела, стала такой важной, — с улыбкой проговорила мадам Ирма, продолжая судорожно сжимать в ладони носовой платок, — мне стоит выехать из твоего дома.

— Зачем? — искренне удивилась, нетерпеливо поглядывая в окно, но за пеленой дождя было сложно разглядеть, где мы ехали.

— Ну как… у тебя будет своя семья, я буду там лишняя.

— Я не планирую возвращаться в Этбург, а о продаже дома даже не думала. Так что вы можете оставаться в особняке Марлоу. Если у меня изменятся планы на его счет, я вас предупрежу, и мы вместе решим вопрос с вашим проживанием. А вообще, пока рано это обсуждать… мадам Ирма, моя мама увлекалась азартными играми?

— Что⁈ Нет! Как ты могла об этом подумать, — неподдельно возмутилась женщина, сурово сдвинув свои излишне выщипанные брови.

— Уверены? Вы могли не заметить пагубную привычку своей сестры, — настояла я, хотя, признаться, сама сомневалась в этом бреде, что был указан в отчете знакомого мсье Оуэна.

— Нет, Жанет, конечно, не образец благодетели, но она никогда не поддавалась низменным страстям. Она даже трубку отказалась курить, когда несколько лет назад Этбург захватила эта дурная привычка.

— А что ее связывает с семьей Тиммонз?

— Кем? — с недоумением уточнила женщина, бросив на меня затравленный взгляд.

— Мсье Льюис Тиммонз — отец Бриджет, — пояснила, не отводя взора от мадам Ирмы, ее удивление было слишком неправдоподобным.

— Ничего, Бриджет была твоей лучшей подругой, и всего лишь. Я допускаю, что они пересекались на приемах, но близко…

— Мадам Ирма, хватит. Что вы скрываете? Мадам Жанет больше нет и…

— Господи, Жанет умерла, — вдруг зарыдала тётя, протяжно завывая и судорожно всхлипывая. Так что я была вынуждена прекратить свои расспросы, успокаивать, впрочем, тоже не стала — возможно, выплакав свое горе, женщине полегчает.

Остаток пути прошел невесело, одно радовало — закончился дождь, из-за серых туч выглянуло солнце, а над городком повисла яркая радуга. Отвернувшись к окну, я отрешенно наблюдала за проплывающими мимо особняками, мысленно выстраивая план своих дальнейших действий. Мне не хотелось задерживаться в Этбурге больше, чем на два дня, и я выстраивала оптимальный путь для разрешения всех неотложных вопросов…

— Прибыли, мадемуазель, — объявил извозчик, наше транспортное средство несколько раз дернулось и остановилось, а через секунду распахнулась дверь, — осторожно, госпожа, здесь лужа. Еще испачкаете свои туфли, я бы ближе подъехал, да только у ворот кэб стоит.

— Да? — рассеянно промолвила и попыталась высмотреть незваных гостей, но из экипажа никто не выходил, и, ссыпав в ладонь возничего звонкие монеты, проговорила, — мадам Ирма, мы приехали, и, кажется, у нас гости. Мсье, отнесите мой чемодан на крыльцо.

— Гости? Разве они не знают, что у нас траур? — высказалась тётушка, грозной фурией выбираясь из кареты. Предупредить, что под ногами лужа, я попросту не успела, так что настроение у женщины, ступившей в грязную и холодную воду, не улучшилось, и та, что-то недовольно буркнув себе под нос, направилась к припаркованному кэбу. Но едва ей стоило выйти на тротуар и всего на пару шагов приблизиться к воротам особняка, как из экипажа выпорхнула мадемуазель Бриджет.

— Мадам Ирма, добрый день. Какое горе, я только что вернулась в Этбург и, узнав о случившемся, немедленно выехала… Кэтрин⁈ — ошеломленно воскликнула девушка, не сразу меня узнав.

— Бриджет, — едва заметным кивком поприветствовала девушку, даже не пытаясь скрыть свою насмешливую улыбку.

— Но как… — на миг задохнулась от зависти бывшая подружка, оценивающе оглядев меня с ног до головы, — тебе не идет этот…

— Мадам Ирма, нам пора, — прервала Бриджет и, окинув подругу надменным взглядом, направилась к особняку. Мысленно сама себе поаплодировала за предусмотрительность и наконец примирилась с неудобством, которое я пережила в поезде из-за узкого наряда. Модный в этом сезоне костюм идеально подчеркивал фигуру, оттого не все могли себе позволить это новшество от знаменитой мадам Сильвин. Что ж, не зря терпела. Завистливый взгляд мадемуазель Бриджет в буквальном смысле меня исцелил.

— Кэтрин, если потребуется моя помощь… ты не пригласишь меня в дом?

— Нет, — коротко ответила я, так же коротко кивнула старому дворецкому и наконец прошла в холл. За мной проследовала мадам Ирма, не преминув едва слышно заметить:

— Ты была невежлива.

— Я знаю, — довольно улыбнулась, на ходу снимая шляпку, — Томас, распорядись приготовить обед на две персоны. И немедленно подай в кабинет чашку кофе.

— Как прикажете, госпожа, — почтительно склонил голову дворецкий, забирая из моих рук шляпу и перчатки, — управляющий мадам Жанет приходил.

— Кто?

— Мсье Харли Крокет.

— После смерти твоего отца Жанет рассчитала Эрса, который служил у твоего отца много лет, и наняла этого Харли, — пояснила мадам Ирма, неосознанно поморщившись.

— Он вам не нравится?

— Мсье Харли — галантный, воспитанный мужчина, но его советы и рекомендации, я считаю, неразумны.

— Томас, что хотел этот мсье Харли?

— Встретиться с мадам Ирмой, но, узнав, что она отбыла в Грейтанун, ушел.

— И ничего не просил передать?

— Нет, мадемуазель Кэтрин, мне показалось, он торопился, — ответил дворецкий и, чуть помявшись, все же добавил, — за день до гибели мадам Жанет у