гадала – что же он не сдает меня? Духу ничего не стоит прямо сейчас разбудить Кайвена и рассказать обо мне. Ему хватит мига, чтобы из коридора переместиться в спальню к дракону.

Но он почему-то этого не делал. Как будто того, что дракон может сделать со мной, Гривс боялся сильнее, чем того, что я увижу в гареме. Что ж, пусть так. Мне это на руку.

Вход в гарем охраняли стражи. Облик жреца был моим пропуском, и он сработал – передо мной распахнули дверь. Похоже, жрец – один из немногих, кому Кайвен доверяет на все сто процентов. Очень полезное обличье я заполучила. Пожалуй, приберегу рясу. Мало ли, еще пригодится.

Если стражи удивились раннему визиту жреца, то виду не подали. Может, у него бессонница и вообще это не их дело.

В гареме было тихо, все еще спали. Мелодично журчал фонтан в центре внутреннего дворика, развешенные повсюду масляные лампы едва рассеивали полумрак. Ни ветерка, ни шороха. Здесь царила какая-то странная атмосфера. Вовсе не приятное расслабленное спокойствие, а напряженное безмолвие, какое бывает в стенах лазарета.

Я поежилась и обхватила себя за плечи. Идти дальше расхотелось. Я даже придумала оправдание своему малодушию – вдруг разбужу одну из жен или служанку, и они поднимут шум? Опасно.

Но откровенно говоря, меня останавливало не это, а страх узнать правду. Я нутром чуяла, что она мне не понравится. Все в гареме буквально кричало о несчастье. Ни мраморный пол, ни благоухающие цветы, ни шелка с драгоценностями не могли скрыть горе. Каждая пядь гарема была им пропитана.

Мне и так было тошно, а тут еще Гривс снова заныл:

– Мне здесь не нравится. Давай вернемся в твои покои.

– По-моему здесь красиво, – нарочито весело сказала я.

Но голос жреца вопреки стараниям звучал надломлено и хрипло. Я сама не верила в то, что говорю. Не поверил и Гривс.

Я встряхнулась. Что за упадническое настроение? Ничего же не случилось. Здесь и бояться нечего. В гаремах не живут чудовища, если только не считать таковыми жен дракона. И вообще я уже на месте. Сейчас быстренько все выясню и домой.

Взбодрив себя, я уверенным шагом направилась в покои. Полюбовалась садом и хватит.

Дверей внутри гарема не было. Вместо них проемы закрывали разноцветные ткани. Отодвинув одну из них, я поняла, что оказалась в общей гостиной. Вокруг стола расположились низкие диванчики, заваленные подушками.

Видимо, здесь жены обедают и отдыхают в компании друг друга. Мне никогда такого не понять. Как можно добровольно заточить себя в четырех стенах? Да, здесь красиво, дракон наверняка задаривает драгоценностями и нарядами. Но какой в них толк, если их никто никогда не увидит? Такая жизнь не для меня. Променять огромный мир с его чудесами на спокойствие и сытость – не мой вариант.

Из гостиной вело несколько дверей. Я насчитала семь. Одна – обратно во двор, а шесть, видимо, в личные спальни жен. Откладывать дальше знакомство не имело смысла, и я отодвинула завесу над ближайшей дверью.

Как и ожидала, попала в спальню. Огромную кровать скрывал шелковый полог. Не слишком ли много завес? Как будто кто-то пытался максимально оградить женщин от чужих любопытных глаз.

Я шагнула к кровати, протянула руку к пологу, и Гривс тихонько выдохнул:

– Не надо.

– Почему? – я обернулась к нему.

– Тебе не понравится.

– У дракона некрасивые жены? – глупо хихикнула я.

Шутка была дурацкой. Меня оправдывала лишь нервная дрожь во всем теле. Я точно знала, что стою на пороге чего-то по-настоящему важного.

Гривс ничего не объяснил, и я повернулась обратно к кровати. Пора. Подцепив полог, отодвинула его в сторону.

Хм, на первый взгляд ничего особенного. Девушка спит. Пшеничные волосы разметались по подушке, веки плотно закрыты, грудь медленно поднимается и опускается в такт дыханию. Судя по всему, сон глубокий. Она не почувствовала моего присутствия, а еще ее глаза не двигались под веками, как бывает, когда человеку что-то снится.

Я озадаченно смотрела на спящую красавицу, испытывая разочарование и досаду. А разговоров-то было! Я думала, что обнаружу тайник чудовища, а нашла отдыхающую женщину.

Не знаю, сколько я так простояла над спящей, прикидывая – разбудить ее или все же не стоит. В итоге этот вопрос решили за меня. Из гостиной донесся шум. Видимо, служанки принесли завтрак. Незаметно мне уже не уйти. Что ж, отыграю роль до конца.

В образе жреца я вышла в гостиную. Там, в самом деле, были служанки. Ровно шесть – по одной на каждую жену. При виде меня они почтительно склонили головы и, кажется, совсем не удивились моему присутствию. Вот и славно.

– Поставьте мне тоже тарелку, – сказала им. – Я не успел позавтракать.

– Как прикажете, досточтимый Мардук, – одна из девушек поспешила выполнить мое пожелание.

Я устроилась на диване, а служанки разошлись по спальням – будить жен. И снова ожидание не соответствовало реальности. Где женские голоса, смех, плеск воды, где весь этот привычный утренний шум?

В гареме ничего этого не было. Здесь по-прежнему царила ТИ-ШИ-НА. Огромная, зловещая, практически осязаемая она давила мне на плечи. Я едва сдерживалась, чтобы не вскочить и не убежать прочь.

Желание оказаться подальше от гарема нарастало. Оно достигло пика как раз в тот момент, когда один из занавесей отодвинулся. Первая служанка уже привела свою госпожу в порядок и… вкатила ее в гостиную на специальном кресле с приделанными к ножкам колесиками.

Я никогда не видела подобного приспособления и испытала жгучий прилив сочувствия к несчастной женщине, не способной идти своими ногами. Видимо, это и есть Шелла – та самая первая жена, о которой говорил лекарь. Теперь понятно его предложение избавить ее от мучений.

Шелла сидела ровно, опустив руки на колени. Ее взгляд был устремлен вперед, в одну точку. Совершенно беспристрастное лицо не выражало эмоций. Она никак не отреагировала на мое присутствие в гостиной.

Не выказала она реакции, и когда служанка начала кормить ее с ложечки. Девушка вливала что-то жидкое в рот Шеллы и заставляла ее глотать. Смотреть на это было невыносимо, и я отвела взгляд.

А тут как раз отодвинулись еще две занавеси. Я повернулась на шум и забыла, как дышать. Мое тело сковал ужас, лишь поэтому я не закричала. В гостиную вкатили два новых кресла, на обоих сидели женщины в том же состоянии, что и Шелла. Если честно, я уже была не уверена, что первая девушка – это она. Ведь все они находились в одинаковом положении. Бедняжки словно