тебе покажу».

И с этими словами он начал строить.

* * *

Я нахожу Мэтью в его новой спальне, сидящим на идеально застеленной кровати.

Джефф подобрал серое постельное белье и голубое покрывало. Новый стол с лампой

стоит у стены рядом с кроватью. Все пахнет свежестью и чистотой – не то, чтобы в

комнате раньше плохо пахло. Но теперь это запах ткани и мебели, а не детского порошка.

На тумбочке рядом с ним лежит книга, но Мэтью не читает. Он пялится в окно на

дождь.

Я останавливаюсь на пороге комнаты, но дальше не иду.

– Привет.

Он на меня не смотрит, но в его позе появляется некое напряжение.

Я не такой, как Деклан. Я не знаю, как себя вести.

Я призываю себя не быть таким слабаком.

– Можно мне войти?

Он ничего не отвечает.

Я хмурюсь и стараюсь не показывать раздражения в голосе.

– Если не хочешь, чтобы я входил, просто скажи.

Мэтью ничего не говорит. Мне не хочется давить на него, но придется, или мы

навечно будет заперты в этой молчаливой неловкости.

Я прохожу в комнату, и он едва заметно двигается в сторону, буквально на долю

миллиметра. Едва заметное, но явно оборонительное движение.

Единственный стул в комнате стоит у стола рядом с кроватью. Я не хочу так сильно

давить на Мэтью, так что вместо этого сажусь на пол, прислонившись к стене. Напротив

двери. Он может выйти, если захочет.

Я ничего не говорю. Он тоже молчит.

Между нами нет ножа, но эта ситуация похожа на ту ночь. Противостояние.

Синяки на его лице и шее приобрели желтоватый оттенок по краям и большая часть

отека спала.

– Ты в самом деле начал драку? – спрашиваю я.

Никакого ответа. Дождь барабанит по дому, подчеркивая его молчание.

– Я так не думаю, – говорю я.

Это привлекает его внимание. Едва уловимое движение, но его взгляд

переключается на меня.

– Если бы ты был тем типом парней, которые первыми начинают драку, ты бы ее

уже начал. – Я делаю паузу. – Кто-то застал тебя врасплох и избил?

Его выражение лица совершенно непроницаемо, но я чувствую, что он изучает

меня.

Я пожимаю плечами.

– Эти следы на твоей шее очень напоминают отпечатки пальцев.

Его рука тянется к горлу.

Я стараюсь говорить мягко.

– Зачем ты убедил всех в том, что это ты начал драку? Кристин сказала, что ты

рисковал быть отправленным в колонию для несовершеннолетних.

– В колонии было бы лучше. – Его голос хриплый и очень тихий.

Я изумленно поднимаю брови.

– Лучше, чем здесь?

Он качает головой, едва заметно. Он говорит так, будто не уверен, что хочет

говорить.

– Лучше, чем там.

Мы снова погружаемся в тишину. Снаружи раздается громкий раскат грома, и он

подскакивает. Гроза пришла так неожиданно, и послеполуденное солнце исчезло. Мэтью

обхватывает живот руками.

– Хочешь, чтобы я ушел? – спрашиваю я.

Он не отвечает.

В то же мгновение я вспоминаю письма отца, которые остались без ответа в моем

ящике. Может быть, Мэтью не знает, как мне ответить, точно так же, как я не знаю, как

ответить своему отцу.

Сидеть здесь и допрашивать его внезапно кажется самым ужасным проявлением

жестокости.

– Все в порядке, – говорю я. – Я уйду.

Он меня не останавливает. Я иду по коридору в свою спальню и падаю на кровать.

Это был самый утомительный день, а сейчас только середина вечера. Мой телефон

вспыхивает на прикроватной тумбочке, и по цвету вспыхнувшей иконки я уже могу

сказать, что это сообщение.

Я даже не хочу смотреть.

Я должен посмотреть.

Просто

что-то

из

школы.

Когда я снова опускаю телефон, то замечаю, что Мэтью стоит у входа. Он цепляется за

дверную раму, словно тень.

Я стараюсь вести себя так, будто это не самая странная вещь на свете.

– Как дела?

– А ты тот самый тип?

Я медлю.

– Какой тип?

– Тот тип парней, которые начинают драку?

– Нет.

Он размышляет об этом с минуту.

– Ладно.

Затем он разворачивается и снова исчезает в коридоре.

Глава 15

Эмма

Я считала минуты до восьми вечера, а сейчас идет проливной дождь.

Это так похоже на мою жизнь.

Я прижимаюсь носом к окну в гостиной, оставляя дыхание на стекле. Мама бы

взбесилась, что я пачкаю окна. Если бы она была дома. Я понятия не имею, где она. После

йоги она надела брючный костюм и сказала, что ей нужно прогуляться. Ее не было целый

день.

Так же, как и папы. Он так и не ответил на мое утреннее сообщение.

Дождь барабанит по сайдингу.

Значит ли это, что теперь я не должна встретиться с Ревом? Тогда в чем был смысл

судьбы, которая дважды направила меня на его путь?

Вот в чем несправедливость, когда полагаешься на судьбу. Или Бога. Или что бы то

ни было.

Я свищу сквозь зубы.

– Идем, Текси. Придется промокнуть.

Дождь холоднее, чем я ожидала – что глупо, потому что сейчас март. Мои щеки

замерзли к тому времени, как мы проходим два квартала, а волосы тяжелым грузом

падают на плечо. Очки