Сообщение моего отца не должно стать ударом под дых, но так оно и есть. Хотел

бы я иметь хоть каплю уверенности Деклана, его непринужденность в противостоянии

авторитету. Деклан бы не колебался. Он бы сделал селфи того, как посылает его к такой-то

матери, и послал бы ему.

Мне же не нравится перечить авторитету. И не нужно иметь степень по психологии, чтобы понять почему: когда ваш отец истязает вас за нарушение правил, трудно от этого

избавиться.

Но это только одна сторона медали. Мой отец не всегда был ужасен. Когда я

заслуживал его похвалу, он заставлял меня почувствовать себя самым любимым ребенком

на свете. Я научился вымаливать его благословение.

И вымаливаю его сейчас. И ненавижу себя за это.

Без предупреждения, Деклан переворачивается на бок и трет глаза. Он застает меня

сидящим на стуле.

– Ты давно уже встал?

Я перевожу взгляд на часы на тумбочке. Сейчас почти девять.

– Да.

– Мог бы меня разбудить.

– Все в порядке. – Я делаю паузу, понижая голос. – Алан и твоя мама вернулись

какое-то время назад. Без ребенка.

Он садится в кровати и смотрит на дверь.

– Они встали?

– Не думаю. Я слышал, как закрывалась их дверь.

– Ладно. – Он снова трет лицо. – Мне нужно десять минут. Не хочешь приготовить

кофе?

Отлично. Задание. Мне нужно задание.

– Конечно.

Я так же хорошо ориентируюсь у него на кухне, как и на своей собственной. Белые

шкафчики, ящик, который заедает, ручка, которая отваливается каждый раз, если за нее

потянуть. Я мог бы делать это с закрытыми глазами. Приготовление кофе вовсе не

занимает времени.

Отстой.

Я снова перечитываю сообщение. Я знаю этот стих наизусть. Это один из любимых

псалмов моего отца.

Мне хочется стиснуть телефон в руке, чтобы увидеть, как треснет экран. Хуже, мне

хочется ответить ему и умолять о прощении за то, что проигнорировал последние три

сообщения.

Я закатываю рукав и провожу пальцами по выжженным на коже полукругам. Я не

помню всего, но помню плиту. Боль была такой сильной, что стала больше, чем просто

болью: криком в моих ушах, яркой вспышкой в глазах. Я мог ощутить боль на вкус.

Я никогда не сбегал от отца до того дня.

Конечно же, он меня догнал. Мне было семь. Он поймал меня и так сильно

скрутил, что вывихнул мне плечо и сломал руку.

Мне удалось вырваться наружу, прежде чем он меня поймал. Мой крик привлек

слишком много внимания.

Это и тот факт, что меня вырвало прямо на себя самого.

– Рев.

Я подскакиваю и дергаю рукав вниз. Деклан стоит в дверном проеме кухни.

– Кофе почти готов, – говорю я, хотя понятия не имею, так ли это.

Он входит в кухню и достает две стальные кружки из шкафа.

– Что-то еще с тобой происходит.

Я изумленно моргаю, глядя на него.

– О чем ты говоришь?

– Не знаю. Но ты был нормальным, когда мы заснули, а сейчас просто отстой.

Он прав, но я понятия не имею, что на это ответить. Он достает из ящика ложку, затем вываливает жуткое количество сливок и сахара в обе кружки.

Закончив помешивать, он протягивает одну кружку мне.

– Не хочешь поговорить об этом?

– Нет.

– Ладно, тогда пошли.

Он разворачивается и направляется к задней двери, даже не дожидаясь, когда я

последую за ним.

Я иду за ним. Воздух холодный, с едва заметным намеком на тепло. Облака

сгустились в небе, в предверие дождя.

– Пошли куда?

Деклан останавливается, чтобы открыть ворота между нашими дворами. Он

оглядывается на меня.

– Ты ведь не из-за девчонки так взвинчен, с которой встречаешься позади церкви?

Ты сказал, что едва ее знаешь.

Я не двигаюсь.

– Да, и?

Замок поддается и он проталкивается сквозь ворота.

– Остается только один вариант.

Холод пробегает у меня по позвоночнику. Он каким-то образом узнал о

сообщениях?

– Один вар... что?

– Кажется, мне пора познакомиться с Мэтью. – Затем он взбегает по ступеням

моего крыльца и проходит через распашную дверь, даже не дожидаясь, когда я его догоню.

Оу. О, вау.

За десять секунд, которые уходят у меня на то, чтобы пересечь двор, я размышляю

над тем, как это будет выглядеть. Любой сценарий, о котором я могу подумать, заканчивается плохо. К тому времени, как я добираюсь до кухни, я ожидаю застать

Деклана, наступающего на Мэтью, в то время как Кристин и Джефф, заламывая руки, умоляют его остановиться.

Но я действительно должен был знать своего друга – и своих родителей – лучше.

Деклан уже угостился куском бекона с тарелки на стойке и развалился на одном из

стульев. Кристин стоит рядом с плитой, где на подносе остывают два пирога с заварным

кремом. Мэтью нигде не видно.

– Как себя