Он целует меня в ответ.

На следующее утро у меня голова идет кругом. Прошлой ночью мы с Тимом не занимались сексом – здесь нет достаточно уединенного места, а его страх перед кобрами означает, что мы не могли бы улизнуть с территории. И все же я чувствовала себя ближе к нему, чем когда-либо за последние месяцы.

– Ты очень тихая, Керри. Встревожена моим вождением?

Я снова в грузовике с Сией, направляюсь доставить припасы некоторым работницам. Мы были в пути уже час, и сегодня она немного более расслаблена со мной.

– Нет. Ты хорошо водишь машину. Это нечто большее… то, что ты сказала вчера о дистанцировании от звонящих людей, которые нуждались в помощи. Это действительно расстраивает меня. Я не осознавала до вчерашнего дня, но, наблюдая за твоими коллегами и детьми, поняла, что и сама жажду этого…

– Ребенка от Тимоти?

– Боже, нет. Реального контакта с реальными пациентами, – я пожимаю плечами. – Конечно, все мы разные. Тим, например, – полная противоположность, он любит работу в области общественного здравоохранения, которая…

Она резко тормозит, и меня кидает вперед, к ветровому стеклу, прежде чем ремень безопасности натягивается на моем теле.

– Смотри!

Впереди нас на боку лежит мопед вместе с ковром из сухих листьев, тех, что используют для ужасных самокруток – биди, в просторечии – «сигарет бедняка». Мухи уже собираются тучей над этим местом.

Я тянусь к дверной ручке, уверенная, что поблизости должен быть пострадавший, но Сия останавливает меня.

– Нет! Это может быть подстроено. Засада.

Слова звучат мелодраматично, но она права. В протоколе DR ABC, который на занятиях по оказанию первой помощи нам с Тимом вбили в головы, D означает опасность – первое, что нужно оценить.

– Но мы же не можем просто проехать мимо?!

Сия вглядывается сквозь ветровое стекло.

– Я… Я не знаю. Возможно, этот человек самостоятельно отправился за помощью. Ты кого-нибудь видишь?

– Нет…

Сбоку от трассы, между нами и рисовым полем, есть канава. Я присматриваюсь. Вдалеке, на краю, я вижу что-то округлое, коричневато-розовое, похожее на ступню.

– Кроме… посмотри, что там такое?

Сия рвется вперед на первой передаче, и, хотя она сбавляет обороты, звук такой же громкий, как у реактивного двигателя. Если повстанцы ждут на деревьях, они могут выскочить в любой момент. У нас есть припасы на борту, но нет телефона, чтобы вызвать помощь. Очевидно, потому, что сеть все равно отсутствует.

И все же мы не можем проехать мимо. Скутер лежит по диагонали поперек трассы. Сия так сильно сжимает руль, что костяшки пальцев заметно белеют.

Нога – или что бы это ни было – двигается.

– Смотри. Это определенно человек, Сия.

– Я, пожалуй, сдам задом, развернусь. Мы можем вернуться и позвать на помощь.

– Если мотоциклист серьезно ранен, ему нужна помощь сейчас, а не через два часа!

Прежде чем она успевает начать движение задним ходом, я хватаюсь за ручку двери и на этот раз выбираюсь наружу, хотя в какой-то мере ожидаю, что пуля вот-вот вонзится мне в спину или невидимые руки схватят меня за лодыжки и потащат в лес…

Когда этого не происходит, я продолжаю идти и слышу, как позади меня открывается дверь Сии. Я добираюсь до канавы и вижу мужчину… нет, мальчика лет четырнадцати или около того, лежащего на спине – глаза мерцают на лице, залитом кровью. Его грудь поднимается и опускается, а руки сжимают ногу. Яркая белизна сломанной бедренной кости просвечивает сквозь гладкую кожу его бедра, окруженную сырой, окровавленной тканью.

Черт, это, должно быть, больно.

Но это все эмоции, которые я позволяю себе, прежде чем начать думать, как мы с Сией можем вытащить его из канавы, не причинив большего вреда.

– Сия, какой комплект у нас в грузовике? Есть здесь что-нибудь плоское, что мы могли бы использовать в качестве носилок?

Я спускаюсь в канаву, мальчик открывает глаза и в ужасе пытается отодвинуться. Хороший знак. Он в сознании.

– Все в порядке, – произношу я с самой спокойной интонацией, на которую способна, не зная, говорит ли он по-английски, но надеясь, что мой тон скажет все. – Мы собираемся тебе помочь.

– Вот что у нас есть для оказания первой помощи, – говорит Сия, передавая зеленый пакет, в котором лежит все необходимое. – И не возлагай слишком больших надежд, но у меня есть идея насчет носилок…

Я перевязываю рану на голове. Я не вижу никаких повреждений позвоночника, но это не значит, что их нет. Я знаю: если он останется здесь, то умрет.

– Как насчет этого? – Сия стоит над нами, держа в руках большой продолговатый кусок пластика. – Это полка багажника. Босс убьет нас обеих, если мы ее испортим, но думаю, что попробовать стоит.

К черту последствия. Пострадавший нуждается во мне, и я точно знаю, что нужно делать, чтобы помочь ему. Я приступаю к работе.

Мальчик выжил, но где-то посреди словесной порки, которую мы с Сией получаем от доктора Мерти, я задаюсь вопросом, не в худшем ли мы состоянии, чем пациент.

– Сия! Как вы могли поставить под угрозу все доверие, которое мы выстроили? Эта иностранка могла разрушить все одним непрофессиональным словом или поступком.

– Я не продумала это до конца, босс. Мэм.

Офис обставлен по-спартански, если не считать древних часов из тикового дерева. Маятник качается, и я слышу сильный, равномерный ритм.

– Это очевидно, Сия. Только представь: если бы она пострадала в аварии в машине или даже попала в засаду, какой ущерб это могло бы нанести нашей репутации!

– Вы правы. Мне очень жаль.

– Достаточно. Завтра я решу твою судьбу. А что касается вас, мисс… – она перебирает свои документы, – мисс Смит, я потрясена, увидев, что вы работаете в службе здравоохранения своей страны. Как насчет того, чтобы мы отправили несколько любопытных туристов в ваши больницы? Может быть, вы позволили бы им оперировать вместо ваших хирургов?

– Я… это была чрезвычайная ситуация, он нуждался в медицинской помощи.

– И вы – девушка с нулевым медицинским образованием – были подходящим человеком, чтобы обеспечить ее?

– Я была человеком, оказавшимся рядом. Я знаю, что мне не следовало быть там, но дело в том, что… честно говоря, я бы сделала то же самое снова.

Босс усмехается. У нее седые волосы и мягкое лицо, но сейчас это пугает.

– Необученная, вы бесполезны для меня. Пожалуйста, позаботьтесь о том, чтобы уехать как можно скорее.

– Но мой парень…

– Он останется, – резко обрывает она, как будто это ее решение, а не его. Но когда я выхожу из офиса, мое собственное сердцебиение опережает стук часов – я понимаю, что должна позволить ему остаться, потому что это место может его создать.

Я почти собрала вещи к тому времени, когда Тим узнал о решении Босса.

– Но это несправедливо, Керри, ты поступила правильно!

Я пожимаю плечами.

– Причина, по которой я была там, в первую очередь, в том, что я нарушила правила. И она права. Я могла бы подвергнуть опасности объект, себя, жителей деревни.

Он тянется к моей руке.

– Ты не могла не помочь. Это одна из черт, которая делает тебя тобой. И ты спасла ребенка. Я горжусь тобой.

Я сжимаю его ладонь.

– Я злюсь на себя за то, что влезла, но тоже немного горжусь собой. И Сией. Из нее получился отличный партнер.

– Что ж, я ни за что не останусь здесь, раз ты едешь домой.

Я смеюсь и отпускаю его руку.

– Я пока не собираюсь домой, Тим. Я вернусь в Кералу, совершу круиз по рекам, научусь медитировать, чтобы перестать влезать в разные ситуации, как слон – в посудную лавку.

– Без меня?

– Я уже большая девочка, Тим.

– Но мы предполагали быть здесь вместе. В этом-то и был весь смысл! – в его голосе звучит паника. Я не видела его таким с тех пор, как мы приехали на объект.

Он выбегает. На что он надеялся? Закончив собирать вещи, я пытаюсь разобраться в этом. Потому что между нами все изменилось. Я перестала винить его в своих собственных промахах. Он снова мне нравится. Эти два события почти наверняка связаны.

Но изменит ли это что-нибудь для меня, когда мы вернемся домой?

Я застегиваю свой чемодан. Машина, которая отвезет меня на ближайшую станцию, прибудет через три часа.