Шрифт:
Закладка:
На эльфов надели тяжелые наручники, которые обнаружились на заставе. Такие же украшения, только особого, подавляющего магию, типа красовались на запястьях у Эларии. Пленная волшебница вела себя ниже травы, а при появлении рядом Стасика вся сжималась от ужаса и всем видом демонстрировала полнейшую покорность. Стасик понимал, что это только до той поры, пока волшебница лишена возможности колдовать. Как только эта способность вновь вернется к ней, и властелин Свиностас, и его малая дружина, умрут прежде, чем успеют хоть что-то понять. Держать при себе Эларию было опасно, но бросить ее было опаснее вдвойне. Уж лучше приглядывать за ней, чем предоставить сильнейшему магу в мире полную свободу действий. Элария умела многое и помимо магии. В алхимии, к примеру, разбиралась, раз сумела приготовить для эльфов убойный яд. Ей не составит труда избавиться от кандалов. И тогда она первым же делом отправится поблагодарить темного властелина и его приятелей за все пережитые унижения.
- Ну, все готовы? - спросила Злюка, поправляя висящее на поясе оружие в виде меча Феромона, двух кинжалов и тяжелого ножа. - Властелин?
- Да, идемте, - отдал формальный приказ Стасик.
- В путь! - провозгласила Злюка. - Темный владыка Свиностас официально начинает завоевание земель эльфийских.
- Мы же только до источника и обратно, - напомнил ей Стасик.
- Ну, можно ведь заодно и земли завоевать, - предложила Злюка. - Совместить, так сказать.
- Не маловато ли у нас людей для завоевания?
- Об этом не тревожься. Мы просто объявим все земли, по которым пройдем, своими. А позже, когда ты вновь соберешь несметное черное воинство, мы вернемся и с полным правом вернем себе исконные злодейские территории.
Злюка окинула взглядом отряд. Андис, навьюченный оружием и мешками с провизией, глупо улыбался. Матрена ерзала, сдавленная не по размеру узкой эльфийской одеждой, что яростно врезалась ей во все доступные промежности. Темный властелин был как всегда - сама забитнованность. Элария трусливо косилась на него и помалкивала. Пленные эльфы были мрачнее тучи. Велту мучила совесть из-за того, что она согласилась отвести людей к источнику. А Феромона мучили воспоминания о пережитом надругательстве. Когда он сбежал из людского плена, то верил, что больше не окунется в подобный кошмар. Но кошмар пришел к нему сам. В его лес. На его земли. И разразился здесь во всей ужасающей красе. Феромон корил себя за то, что не нашел в свое время правильных слов, чтобы убедить эльфов дать людям решительный отпор. А ведь он уговаривал их собрать силы и ударить по Гильторну. Эльфам не составило бы труда изгнать оттуда людишек. И это стало бы для них хорошим уроком. Другие поостереглись бы подходить к лесу. Но он не смог убедить эльфов пойти на этот шаг. Сторонники мирного сосуществования перекричали его. И вот оно, мирное сосуществование во всей красе - его эльфы перебиты, а сам он в плену. А впереди грядет неслыханное - осквернение священного источника. Если это произойдет, то жить больше незачем. Феромон уповал лишь на то, что Велта обманет людей. Не поведет их к источнику, а заведет в какие-нибудь страшные непролазные дебри. И там эта шайка злодеев сгинет навеки. Пусть и они с Велтой умрут – Феромон был к этому готов. Лишь бы защитить величайшую святыню своего народа.
Злюка подошла к мрачной Велте, приобняла за плечи и сказала:
- Послушай, ушастая. На тот случай, если в тебе взыграет патриотизм, и ты геройским образом попытаешься завести нас в ловушку.
- Я об этом даже не думала! - воскликнула Велта.
- Это хорошо. И не думай. Иначе Свиностас....
Злюка указала на стоящего в сторонке Стасика.
- Да, вот он, темный владыка. Он сделает с тобой все то, что я перечислила. И многое другое.
- Я этого не сделаю! - замотала головой Велта. - Я отведу вас к источнику жизни.
- Ты уж постарайся не заплутать. Не хотелось бы мне наблюдать за твоими страшными мучениями. Свиностас, когда в ударе, так пытает, что даже у его ближайших союзников душа уходит в пятки. Так что веди нас к источнику, и никуда больше. У нас ведь уговор. Ведешь до источника, после выводишь из леса. И свободна. Никто из эльфов не узнает о твоем предательстве. Будешь жить как прежде.
Подавленная и напуганная Велта кивала головой, соглашаясь со всем. А сама думала, что вот она - цена лжи. Неспроста ей уготована роль той, что поможет осквернить источник. Она ведь грешница. Обманщица. Тайная поклонница мяса. Это ее ложь навлекла беду на весь эльфийский народ. Ее слабость. Будь она тверда и несгибаема, как тот же Феромон, ее не сломили бы никакие угрозы. Но она уже переступила черту. Уже нарушила священные законы. А кто оступился раз, тому легко сделать это вновь.
- Что ж, в путь! - провозгласила Злюка. – И пусть нам сопутствует удача. А тот, кто попытается нас остановить, горько пожалеет об этом. Эльфы, вас это касается больше других!
Судя по мрачному виду пленников, они уже о многом и горько жалели.
Никаких дорог в эльфийском лесу не было. Точнее, они были, широкие, мощеные камнем дороги, по которым приятно и удобно что идти пешему, что ехать конному, что трястись в повозке. Но те чудесные дороги давно поглотили заросли. Эльфийское королевство переживало не самые лучшие из своих дней. Жизнь еще худо-бедно кипела в их главном городе, что стоял в самом сердце великого леса, но остальные поселения пустели и бросались с каждым годом. О тех днях, когда эльфы были подлинными владыками этого мира, остались только туманные предания. Людей становилось все больше, они подминали под себя все новые и новые земли. Уже немало эльфийской территории отщипнули они от леса. Тот же Гильторн и все его окрестные земли. Там, где сотни лет назад стояли вековые деревья, теперь желтели засаженные людьми поля. Эльфийские усыпальницы были разграблены, на их стенах, покрытых чудесной резьбой, красовались выцарапанные людские ругательства, а в саркофагах, прямо на костях героев прошлого, темнели кучки человеческих экскрементов. Мало кто из эльфов знал об этом. Большинство предпочитало не казать носа из леса, и делать вид, что внешнего мира не существует. Но Феромон знал. Он все это видел. Видел Гильторн, некогда прекрасный город, превращенный людьми в сущую помойку. Видел оскверненные
