совпадение находки с идеей Архипа о заповеднике. Вполне возможно, что все тринадцать звёзд когда-то соединили в систему именно для создания комфортных уголков для отдыха и неинвазивных игр, но хозяев этого космического аттракциона война не пощадила.

И ещё один вывод сделал Лихов, посовещавшись со своими умудрёнными опытом бойцами. Если «Поиск» зашёл с другой стороны цепи «чёртовой дюжины» звёзд, то с обратной стороны к центру их линии кроме «Тёмного стрелка» мчался неведомый дьявольский объект, довершая разрушения на попадавшихся по пути планетах. Это мог быть как Вестник судного дня, проснувшийся от долгой вселенской спячки, так и боевой робот древней расы, в программу которого вложено уничтожение всего созданного иным разумом.

Глава 12. Кто пасётся на лугу

Программу сна Длиннорукий не заказывал, и ему неожиданно приснилось, что он стоит на поросшем травой холме, а детские голоса за кадром поют:

– Далеко, далеко, далеко пасутся ко-о-о…

– Козы? – спрашивает кто-то.

– Нет, коровы… далеко, далеко, далеко пасутся ко-о-о…

– Коровы?

– Нет, козы…

С этими «козами» он и проснулся, ошеломлённый странным сном, который представлял собой давным-давно услышанную и переделанную песенку из древнего детского мультфильма. Но стоило домовому каюты «открыть окна» – то есть включить видеосистему и передать пейзаж снаружи корабля, – как всё стало на свои места. Мультфильм про траву и коз являлся лишь реакцией психики бывшего полковника на внешние раздражители, из которых главным была бесконечная равнина, поросшая травой и россыпями цветов. Так она действовала даже на закалённых космическим бандитизмом людей вроде Яши Коштового и самого Длиннорукого.

Сплюнув, он всунулся в санузел, привёл себя в порядок, оделся и навестил пост управления «Тёмного стрелка», пустой, если не считать дежурной смены экипажа, на это раннее время зависимого утра седьмого ноября две тысячи сто двадцать четвёртого года.

Запустив зонды к остальным планетам системы тусклой коричневой звезды, корабль занял круговую орбиту над травяной планетой на высоте двухсот километров. По просьбе наблюдателей компьютер вырезал в общем виоме оперативные видеообъёмы, и тогда в этих кружочках стало можно разглядеть даже цветочки и мелкие камешки на почве.

Вскоре проснулись остальные «археологи», начав обсуждать пейзажи и формы низких гор. Выдвигались разные гипотезы, пытавшиеся объяснить масштабы сева травы. Самой смешной из них была идея добровольца из числа вольных торговцев наркотиками Муамара Саттани, прибившегося к османовцам после побега из афганской тюрьмы.

– Это вовсе не трава, – сказал он во всеуслышание, – а заросли специальной наркотравки типа конопли. Хозяева просто засеяли планету каннабиоидами, но потом забыли.

Посмеялись, конечно, но, как оказалось, трава не имела к наркотикам никакого отношения, хотя её состав удивил экспертов на борту. С виду она была нежной и шелковистой, напоминая земные луговые травы, однако её стебли не могли пригнуть ни каблук человека, ни брюхо челнока с пассажирами, а острые кончики стеблей свободно пробивали перчатки (был случай) и подошвы космических костюмов.

– Что это за фигня? – осведомился у Кабиха Яша Коштовый, одним из первых оценивший прочность и остроту травяных лезвий.

– Какое-то неизвестное соединение углерода, – ответил озабоченный бородач.

– Графен? – предположил Яша, демонстрируя разносторонность своих научных познаний.

– Нет, скорее графур, но с добавлением вкраплений очень редких металлов, гафния и тантала. Мне такие соединения не попадались.

– Но трава живая или пластик?

– Живая, – усмехнулся спутник Кабиха Христо Продак. – Она имеет корни, растёт и цветёт.

– Сильно ценная?

– В смысле?

– Ею можно торгануть, если она насыщена такими редкими металлами?

– Торговать можно и водой, – пожал плечами Кабих. – Дальразведчики чего только не привозили из походов по галактике, но я ни разу не слышал о траве с такими характеристиками.

– Но лучше торговать артефактами! – проворчал кто-то из толпы «археологов», собравшихся в кают-компании на утренний чай. – Объясните, что мы здесь ищем? Будем косить траву?

– Понадобится, – туманно пообещал им Длиннорукий, – будете и косить.

Но осторожный Алилайя не сразу разрешил кораблю произвести посадку на травяные поля планеты, получившей имя Чимбичме. Его тревожило, что впереди «Тёмного стрелка» летит вдоль цепи звёзд неизвестный разрушитель, а сзади поджимает российский корвет, и он приказал соблюдать режим полной боевой готовности. Поэтому, только убедившись в отсутствии конкурентов и сохранившихся следов цивилизации, «паша» велел финишировать возле самого интересного объекта на северном полюсе Чимбичме, на валу чашевидного понижения плато, настолько ровного и гладкого, что ни у кого из «археологов» не родилось сомнений в его искусственности.

Плавно, как дирижабль, корабль опустился сквозь достаточно плотную атмосферу планеты к её плато и без толчка сел близко от обрыва, в любой момент готовый стартовать.

Российского «Охотника», наблюдавшего за маневрами корабля «археологов», системы польской суперъяхты так и не заметили, и он, барражировавший в космосе на расстоянии в десять тысяч километров, спокойно передал на корвет всю процедуру посадки корабля.

Кружащий над кратером разведчик «археологов», подчиняющийся компьютеру «Тёмного стрелка», доложил в пост управления об отсутствии каких-либо угроз, и все его обитатели разом выдохнули, загалдев. Всем не терпелось выбраться наружу и «подышать свежим воздухом», как десантники называли процедуру высадки на другие планеты.

Как оказалось, дышать им можно, потому что по составу он был близок к земному, что породило массу шуток и предположений развеселившихся боевиков Длиннорукого. Но до тех пор, пока анализаторы яхты не дали добро, никто и не собирался разгерметизировать скафандры, равно как не собирались «археологи» и гулять по холмистым равнинам пешком. Яша выпрыгнул было из катера на траву и поплатился: стебли пробили подошву его сапога и порезали перчатки. Пришлось ему возвращаться на борт и переодеваться.

Впрочем, десантники «дышали свежим воздухом» недолго. Никаких скрытых входов в недра плато, замаскированных люков и вообще деталей искусственного происхождения не смогли отыскать ещё крутившиеся недавно над северным полюсом беспилотники. Не нашли и «археологи».

Приказав подчинённым возвращаться, Длиннорукий в нехорошем состоянии посетил пост управления и высказал прогуливающемуся по залу поста (руки за спиной, на смуглом лице печать глубоких размышлений) Алилайе свои соображения. Закончил советом не задерживаться на «травяной лужайке» долго.

Алилайя ответил не сразу, разглядывая чашу кратера. Виом обзора показывал её с двух разных сторон: с высоты корабля и с борта беспилотного сторожа.

– Что-то здесь не так, – проговорил наконец владелец ЧАК «Осман». – Планета явно является искусственным сооружением и засеяна травой не ради красоты. Какую функцию она может выполнять?

– Поля с посадкой наркотиков, – с кривой улыбкой вспомнил Длиннорукий идею афганца.

Дёрнул уголком губ в усмешке и Алилайя.

– Ну а серьёзно?

Лицо полковника затвердело.

– Я не учёный…

– Вы опытный космен, Владизем. Что, если эта планета создана в качестве резервного района обитания? Хозяева погибли в войне, их творение уцелело.

Длиннорукий помолчал, тоже глядя на заросшее травой плато.

Света небольшое светило системы давало мало, да и тот весь укладывался в длинноволновой диапазон спектра, поэтому естественный цвет, отражённый травой, был коричневым и бурым. Но видеосистемы обзора «Стрелка» корректировали изображение под человеческое зрение, и зелёно-изумрудная чаша в центре плато искрилась бисером