моей тени. Я тихонько закрыла за собой дверь, достала брелок-фонарик и включила. На цыпочках прокралась в душное помещение, напрягая зрение в полумраке. Я едва разглядела мебель, покрытую белой тканью. В этой комнате ощущалось нечто такое, отчего волоски на шее вставали дыбом.

Поводив тонким лучиком света по сторонам, я быстро поняла, что здесь всего одна дверь. Если кто-то и войдет, то только через нее. Учитывая, как громко она скрипит, можно не опасаться внезапного вторжения.

Я хмуро оглядела пустую комнату, и по моей коже побежали странные нервные мурашки. Непонятные выступы и формы под белой тканью не были похожи на мебель, а сама ткань как-то странно мерцала.

Я подошла к одному из выступающих предметов и провела пальцем по белой шелковистой поверхности. Нащупала тонкие атласные нити, которые прилипали к кончикам пальцев, слабо поблескивая.

Едва я прикоснулась к ним, как волной накатила усталость, и я почувствовал непреодолимое желание лечь на пол. В чем смысл всего этого? Зачем я здесь? Габриэль уже мертв, и месть ничего не изменит… Нериус прав: я всего-навсего бесполезная фертная, лилива, полукровка.

Волна усталости накатила с такой силой, что я чуть не рухнула на белые нити. Заставила себя отступить. У меня вырвался вздох отчаяния. Я быстро подошла к стене и потерла пальцы о шершавый камень, соскребая блестящие белые нити вместе с кожей. Постепенно отчаяние отступило, и я глубоко вздохнула.

Что это была за хрень, черт подери? Какая-то осязаемая безнадежность… Я снова осветила комнату лучом фонарика – и вдруг увидела то, что должна была заметить с самого начала.

К горлу подступила тошнота. Шелковистая ткань скрывала спеленатые тонким мерцающим материалом человеческие фигуры. Я содрогнулась. Господи… Здесь заперты люди. Неудивительно, что в комнате пахнет смертью.

Присмотревшись, я начала замечать очертания предметов, выступающих из-под шелка. Торчащая рука – мертвая, сгнившая. Половина черепа. Длинная стройная нога, торчащая из обмякшего тела.

Во рту пересохло. Нериус оказался прав. Если лорда Балора и держали здесь, его давно нет в живых.

Я порылась в сумке в поисках зеркала, чтобы сбежать из этого ада. Но протяжный стон заставил меня замереть на месте, и я направила в ту сторону луч; сердце мое бешено колотилось, на лбу выступил холодный пот. Кто-то здесь был еще жив.

Я подошла ближе, и фонарик осветил человека – вернее, то, что от него осталось. Изможденное лицо, серая кожа, тело на две трети завернуто в эту жуткую материю. Я только дотронулась до нее двумя пальцами и возжелала смерти. А каково это – быть завернутым в нее? Как вообще этот человек нашел в себе силы стонать?

Он слабо пошевелил губами и пробормотал:

– Пожалуйста… Умоляю о смерти…

Я нагнулась пониже и встретилась с ним взглядом:

– Кто вы?

Он издал сухой всхлип, в глазах его стояла мука:

– Никто. Убей меня.

– Вы не хотите умирать. Это всё из-за покрывала. Держитесь, я вас вытащу.

Легче сказать, чем сделать… Я достала из сумки кинжал Бранвен и провела им по телу мужчины, пытаясь разрезать шелк, но ткань липла к лезвию, затупляя его. Нужно очистить клинок и попробовать еще раз, но прикосновение к ткани, скорее всего, убьет меня.

– Нож, – прохрипел мужчина. – Вот сюда. – Он запрокинул голову, подставляя шею. – Сделай это. Прошу.

Черт, черт, черт… Даже если у меня каким-то образом получится освободить его, он все равно покрыт этой гадостью, а если она попадет и на меня, мне конец. И в любом случае я не вытащу его из подземного комплекса – он не сможет пройти через отражение вместе со мной.

– Кто вы? – снова прошептала я.

– Меня зовут Гормал. Пожалуйста, умоляю…

– Гормал? Лорд Балор?

Он еле заметно кивнул.

– Что это за место?

– Конец. Пожалуйста. Сделай это, пока она не вернулась.

– Кто?

– Следовательница.

– Чего она хочет?

Он всхлипнул, уронил голову и отчаянно заскулил, не обращая на меня внимания.

– Я сделаю все, что хотите, если вы мне расскажете.

Лорд Балор поднял глаза, в которых светилась… нет, не надежда. Противоположность надежде. Ожидание смерти.

– Ты убьешь меня?

Я замялась:

– Сначала расскажите мне то, что я хочу знать.

Его рот скривился:

– Ты прямо как следовательница. Она пообещала убить меня, когда я расскажу ей то, что она хочет знать. И я рассказал ей. Всё. Но она по-прежнему думает, что я что-то скрываю. Я рассказал ей всё, что знал: дворы фейри, их родословные, семейные связи между Благими и Неблагими, родословная ужаса…

– Родословная ужаса? – Я ухватилась за эту фразу. – Что вы об этом знаете?

Он закрыл глаза, беззвучно шевеля губами, словно молясь.

– Эй. Эй! – Я приставила кинжал к его горлу. – Мне нужно знать о Повелителях Ужаса, всю их родословную. Если расскажете всё, что знаете, я воткну этот клинок вам прямо в яремную вену.

Услышав мою извращенную угрозу, он открыл глаза:

– Пообещай.

Я прикусила губу:

– Обещаю.

Для него не осталось никакой надежды. Все, что я могла для него сделать, – избавить от страданий.

– Я был ученым, – Гормал заговорил быстро и четко, понимая, что теперь смерть почти у него в руках. – Изучая родословную фейри, я обнаружил странную наследственность. Ее считали мифом. Семейную линию, которая имела власть над эмоциями фейри.

Я напряглась:

– Некоторые считают, что магия не может использовать эмоции фейри. Что эмоции фейри и есть магия.

– Это почти так. Большинство эмоций фейри – магия в чистом виде. Но есть одна эмоция, которая отличается от остальных. Более первобытная, более древняя, чем любая другая.

– Страх, – выпалила я.

– Да, – прошептал лорд Балор. – Не любовь, не счастье и не гнев. Страх предшествовал всему. Когда Лилит открыла глаза в саду Эдема, это было первое, что она почувствовала. Приступ страха.

– И что умеет эта семейная линия?

– Применять страх фейри в своей магии.

– Как?

– По-разному… – Его голос дрогнул. – Каждый использовал это по-своему. Конечно, древние фейри были не особо рады такой способности и убивали любого фейри, которые ею владели. Но кое-кто выжил. И у них были дети. Насколько я знаю, сейчас в живых остались двое.

– Кто они?

– Один… – Внезапный скрип заставил его остановиться и вытаращить глаза. – Она идет. – Его губы задрожали. – Убей меня, ты обещала!

Мы не закончили. Остался еще один вопрос.

– Лорд Балор, вы знаете, кто вас предал? Шпион среди повстанцев?

– Нет, – пробормотал он. – Прошу. Она здесь.

Мой пульс участился, я обернулась. В дверях стояла старуха, уставившись на меня молочно-белыми глазами. Длинные седые пряди спадали на лицо, кожа была темно-синей.

– Мне показалось, что я почуяла в своем логове пикси, –