Штабс-капитан с искренним удивлением и любопытством взглянул на парня.

– Значит, несмотря ни на что, остаешься, – благожелательно промолвил он. – Не испугался солдатских лишений и трудностей, не боишься войны? Ну, похвально, похвально. Можешь идти, молодец. Старший писарь выпишет тебе солдатскую книжку. Теперь ты станешь настоящим солдатом Российской Императорской армии, которая на протяжении многих веков покрыла себя славой великих побед. Знаешь ли ты генералиссимуса Суворова? Ведаешь ли ты о его заслугах перед Отечеством нашим?

– Знаю и ведаю о заслугах этого великого полководца, – уверенно ответил Денис, – особенно меня вдохновляют его победы над французами и итальянцами, его беспримерный поход через Альпы…

– Вижу, знаешь ты немало, – прервал повествование адъютант. – Думаю, что из тебя выйдет хороший солдат… Направить рядового Кульнева обратно в пулеметную команду к капитану Воронову, – отдал распоряжение штабс-капитан писарю.

– Ну, давай документ, – обратился к Денису старший писарь, усатый и выхоленный, «господин старший унтер-офицер», как его уважительно называли солдаты.

Денис достал из-за пазухи завернутые в платочек метрические выписки.

– Так и запишем… Кульнев Денис Афанасьевич, рядовой пулеметной команды 256-го Елисаветградского пехотного полка 64-й пехотной дивизии, что и удостоверяю приложением гербовой полковой печати.

По прибытии в пулеметную команду Денис, сияя от радости, доложил капитану Воронину о своем производстве в рядовые.

– Добро, Денис Афанасьевич, – удовлетворенно промолвил капитан. – По аттестации младшего унтер-офицера Самойлова, ты свои обязанности выполнял отменно. Думаю, что из тебя непременно выйдет настоящий пулеметчик.

Унтер-офицер Самойлов был менее многословным.

– Ну и дурак ты, брат, что сам своими руками на себя армейский хомут надел. Немного сейчас желающих поступить в армию добровольцами. Но я рад, что мы, как и прежде, будем вместе.

После небольшой передышки полк вновь был направлен на передовую и с ходу вступил в бой с превосходящим противником. Пулеметной команде была поставлена задача прикрывать правый фланг первого батальона, который сдерживал натиск немцев, давая остальным подразделениям полка развернуться.

Капитан Воронин, быстро оценив обстановку, принял решение занять позицию в сотне метров от передовой, на небольшой высотке, с которой простреливалось направление, на которое нацеливался противник.

Позиции для пулеметов еще не были отрыты до конца, когда ударили первые пять пулеметов. Громче и звонче, как всегда, бил «максим» Самойлова, короткими очередями он заставлял немцев сбавить натиск, тем самым давая возможность передовому батальону развернуться и начать окапываться. Чувствуя реальную поддержку пулеметной команды, солдаты с криком «ура-а-а!» пошли в штыковую. Вслед за пулеметами по противнику ударила и артиллерия. Шрапнели рвались над боевыми порядками немцев, нанося им ощутимые потери. Как ни метались люди в мышиного цвета шинелях из стороны в сторону, все же попадали они под шрапнельные разрывы и кинжальный огонь пулеметов.

Чтобы не попасть под разрывы своих шрапнелей, батальон остановился и начал окапываться, продолжая вести непрерывный огонь по противнику.

Вскоре заработали немецкие пулеметы, пули роились над головами пулеметчиков, заставляя заряжающих и подвозчиков боеприпасов поглубже зарываться в спасительную, родную землю.

Денис уже успел докончить работу по оборудованию позиции и теперь только поеживался, когда над головой проносились свинцовые рои.

– Не боись, паря, – подбадривал своего заряжающего младший унтер-офицер, изредка отрываясь от пулемета, – двум смертям не бывать, а одной не миновать! Пролетающей пули, в отличие от подлетающей, не бойся, она летит мимо. Ты только лишний раз не высовывайся…

– А я за противником смотрю! – явно бравируя, воскликнул Денис.

– Твое дело ленту вовремя заменить да водички в кожух подлить, – осадил молодого солдата Самойлов, – а за полем боя наблюдать – моя забота.

Неожиданно несколько шрапнельных снарядов разорвалось над сопкой, откуда вела огонь пулеметная команда. Денис увидел, как на соседней позиции осколками покорежило пулемет, а у наводчика оторвало по локоть руку. Раненый заряжающий, глядя на выглядывающую из-за лоскутов кожи розовую кость своего наводчика, остолбенел, не зная, что делать.

Увидев это, унтер-офицер Самойлов коротко приказал Денису:

– Веди огонь, как я тебя учил, а я займусь раненым.

Денис с радостью и страхом взглянул в прорезь щитка и увидел, как немцы, получив подкрепление и поддержку своей артиллерии, снова пошли в атаку. Он навел прицел на приближающуюся вражескую цепь и нежно тронул еще горячие от рук Самойлова гашетки. «Максим» вздрогнул и тут же включился в общий хор напряженно работающих пулеметов, нанося врагу довольно ощутимые потери. Дав несколько длинных очередей, Денис, решив экономить патроны, перешел на короткие, выбирая цели покучней. Увидев прячущегося за спинами солдат офицера, он тщательно прицелился и одной очередью уложил его. Вместе с ним на землю, раскинув в стороны руки, рухнули и несколько бежавших рядом солдат.

Бой становился все ожесточеннее и ожесточеннее. Вокруг все чаще и чаще свистел смертоносный металл. Тут и там валялись убитые, стонали раненые, цокали металлом по металлу пули, выбивая искры.

Когда лента кончилась, Денис беспомощно оглянулся вокруг. Вся сопка была изрыта снарядами, казалось, что только он и остался в живых в этом кромешном аду. Рядом неожиданно застрекотал пулемет. Это Самойлов, перевязав и отправив в тыл наводчика, начал огонь. Заметив беспомощный взгляд молодого солдата, младший унтер-офицер крикнул пробегающему мимо подносчику боеприпасов:

– Будешь у меня заряжающим! А сейчас тащи коробки с патронами Кульневу. У него лента закончилась.

Вскоре запыхавшийся солдат, вдвое старше Дениса, ползком подтащил к позиции два короба с патронами и дрожащими руками начал заправлять ленту в приемник.

– Спасибо! – только и успел прокричать Денис, а солдат уже, пригибаясь, бежал к своей двуколке за новой толикой патронов для пулемета Самойлова.

Зарядив «максим», Денис оценивающим взглядом окинул наступающие цепи врага.

«Вот проклятые пруссаки, опять прут прямо во взводных колоннах, – возбужденно подумал он, – никакие потери их не учат. Ну, погодите, сейчас мы вас еще раз проучим!»

Он выбрал вражескую колонну, спешащую на помощь наступавшим. Пулемет вздрогнул всем телом, застрочил и задрожал, изрыгая смерть. Надульник обволокло легким букетом пламени. По этой же колонне стрелял и Самойлов. Благодаря слаженному огню двух пулеметов, колонна противника, словно горох, мигом рассыпалась по полю. Немцы быстро оценили мастерство пулеметчиков и стали вести по ним прицельный огонь. Пули защелкали по щиту. Справа и слева легли близкие разрывы тяжелых «чемоданов» и обдали пулемет землей. Пока Денис вел огонь, младший унтер-офицер Самойлов успел перезарядить свой пулемет, и они вновь заработали дуэтом, повергая противника в замешательство.

Под непрерывным огнем пулеметчиков немцы уже готовы были драпать обратно, когда вдалеке замаячило подкрепление. Денис навел пулемет на максимальную дальность и дал длинную очередь. Пар из пароотводной трубки