окажетесь правы и эта ваша операция оперативного прикрытия закончится отставкой русского военного министра, я непременно буду ходатайствовать перед кайзером о награждении вас орденом Железного креста.

6

В штабе общего командования вооруженных сил Германии на Востоке – Обер-Вест, которое возглавил Гинденбург в паре с Людендорфом, на первое расширенное совещание собрались командующие армиями: 8-й – фон Белов, 9-й – Макензен, а также командиры армейских корпусов, задействованных в очередной крупномасштабной операции.

– Господа, я рад приветствовать вас в своей новой должности главнокомандующего группы армий Обер-Вест, – открыл совещание Гинденбург. На его исхудавшем за последнее время немного вытянутом лице заиграл румянец, пышные усы топорщились, придавая ему вид эдакого забияки, которому сам черт не брат. – Мы собрались здесь, чтобы обсудить план операции, которая должна привести нас к победе! – заявил он, подкручивая свои непослушные усищи. – Генерал Людендорф доложит вам план предстоящей кампании.

– Господин фельдмаршал, господа генералы, – зычным голосом начал Людендорф, – настала пора прекратить наше неоправданное отступление и всеми силами двинуть на русских, чтобы окончательно разбить их главные силы и освободить от них Польшу. – Услышав недоумевающие возгласы генералов, которые вот уже несколько недель с трудом сдерживали напор войск Северо-Западного фронта, он, чуть возвысив голос, провозгласил: – Кайзер направляет нам в помощь семь армейских корпусов, которые должны прибыть на восточный театр военных действий через одну-две недели. – Услышал одобрительный шепоток, пронесшийся среди участников совещания, и добавил: – Но мы должны выступить до прибытия этих сил.

– Может быть, все-таки лучше дождаться, когда армейские корпуса с Западного фронта разгрузятся здесь, – неуверенно предложил Макензен, армия которого после Варшаво-Ивангородской операции поредела почти на треть.

Уловив нерешительный взгляд Гинденбурга, брошенный после этих слов в его сторону, Людендорф твердо заявил:

– Ни в коем случае! По имеющимся у меня данным, русские планируют наступление в середине ноября. В рамках предстоящей операции 10-й и 1-й армиям поставлена задача разгромить нашу 9-ю армию и выйти на Нижнюю Вислу. 2-я армия будет наступать на Калиш. Южнее нее, 5-я и 4-я армии, переданные в состав Северо-Западного фронта, планируют нанесение главного удара на Ченстохов. Русские прекрасно понимают, что даже частичное вторжение в Восточную Пруссию может дать им огромный стратегический выигрыш. Выход их армий в Силезию с ее угольным бассейном, захват Познани поставит германскую промышленность на грань катастрофы, а взятие Кракова угрожает обходом всему австро-венгерскому фронту. В этой ситуации мы можем сорвать наступление противника только мощным контрударом со стороны Торна, откуда они нашего наступления не ожидают. Армия Макензена должна нанести удар по правому флангу вытянувшегося дугой русского фронта – между Вислой и Вартой, в направлении на Лодзь – в стык между 1-й и 2-й русскими армиями. После захвата Лодзи и окружения двух армий мы можем на плечах врага войти в Варшаву, победоносно завершив тем самым планируемую нами кампанию. Для осуществления контрудара в районе Торна будет создан мощный кулак из армейских корпусов 9-й армии и прибывающих на днях с Западного фронта трех кавалерийских корпусов. Благодаря четко работающим железным дорогам мы сможем в течение недели передислоцировать из района Калиша и Ченстохова в Торн все необходимые нам силы…

– А если русские начнут наступление раньше? – неожиданно перебил Людендорфа генерал Макензен. – Ведь тогда, перебросив большую часть сил 9-й армии, мы оголим район Калиша, где русские намереваются осуществить основной удар, что может привести к катастрофе.

– У генерала Рузского нет никакой возможности начать наступление раньше указанного мной срока, – уверенно ответил Людендорф, – и прежде всего потому, что его войска устали от продолжительных боев и заняты пополнением личного состава, а также передислокацией из тыловых районов артиллерии прорыва и подвозом боеприпасов. Это многократно подтверждено не только агентурной, но и войсковой разведкой. Продолжается сосредоточение основных сил Северо-Западного фронта южнее Лодзи. Так что раньше середины ноября Рузский просто физически не сможет начать наступление. К этому времени в район Калиша подойдут наши корпуса, снятые с Западного фронта, которые смогут остановить русских. Только нанеся мощный опережающий контрудар не позже 11 ноября, мы сможем добиться стратегического превосходства над противником. В каком масштабе разовьется наше наступление дальше, будет главным образом зависеть от того, будут или нет осведомлены русские о перегруппировке наших сил, – громогласно заключил Людендорф и вызывающе оглядел столпившихся у стола с картой генералов. Все молчали, переваривая услышанное.

– Но насколько можно доверять данным разведки? – раздался в наступившей тишине голос генерала Белова.

– Господин подполковник, скажите мне, насколько можно доверять сведениям, предоставленным вами? – Людендорф переадресовал вопрос шефу германской разведки Николаи, на которого все тут же обратили внимание.

– Господин фельдмаршал, господа генералы, – невозмутимо начал подполковник, – сведения, которые озвучил сейчас начальник штаба, достоверны, ибо проверены и перепроверены с привлечением самых различных источников. Большая часть стратегической информации получена нами из радиоперехвата телеграмм противника. О сроках начала операции мне сообщили достаточно надежные агенты, кроме того, этому есть документальное подтверждение из захваченного нами приказа по 2-й русской армии. За все сведения, переданные мной генералу Людендорфу, я ручаюсь головой, – уверенно заключил Николаи, окинув пристальным взглядом окружающих его генералов.

– А вы уверены в том, что русские не будут знать о переброске основных сил 9-й армии в район Торна? – поинтересовался Макензен.

– Нами, совместно со штабом, разработан план скрытой передислокации войск в район Торна, – заявил Николаи, – по которому большая часть солдат и артиллерии будет направляться по железной дороге ночью с соблюдением всех мер маскировки. Обратно в Калиш составы будут возвращаться днем с макетами орудий и шумными компаниями немногочисленных солдат, что еще раз должно показать противнику, что мы усиливаем группировку именно под Калишем. Кроме этого, по самым различным каналам, мы намерены поставить русским дезинформацию, скрывающую наши реальные замыслы. – Эти уверенно сказанные слова главного разведчика страны ни у кого не вызвали ни тени сомнения, и теперь все напряженно ждали окончательного слова фельдмаршала Гинденбурга.

– Ну что, господа генералы, устроим русским вторые Канны? – сдержанно произнес фельдмаршал и, услышав в ответ гул одобрения, торжественно провозгласил: – С нами Бог и кайзер!

После окончания совещания в кабинете начальника штаба группы армий Обер-Вест остались Людендорф и Николаи.

– Я хочу вас предупредить, – начал генерал, подождав, пока за адъютантом захлопнется дверь, – о главных целях предстоящей операции не должны знать даже наши союзники.

– Но почему? – удивленно воскликнул Николаи, у которого через день в прифронтовом Кракове предстояла встреча с шефом Австро-Венгерской разведки полковником Ронге. Во время таких встреч разведчики обычно обменивались информацией и согласовывали свои дальнейшие действия.

– Ради высшей цели – недопущения врага в пределы Германии, нам приходится иногда поступаться