Я задрала голову, спрашивая:

– Когда ты расскажешь мне про журавля? Когда расскажешь правду о себе?

– Расскажет голос солнечного ветра. Ту правду обо мне ты знать не захочешь.

Прокручивая кольцо на шнурке, я уснула. Мне, как обычно, ничего не снилось, но, кажется, я что-то слышала. То ли журавлиный клич, то ли шепот солнечного ветра. А какой, интересно, голос у солнца? Или это был чей-то храп за стенкой?

Глава 6

Третий короб третьей женщины в третьей комнате

До начала учебы оставалась пара дней. У себя в телефоне я записала график предстоящих дел на это время: найти подработку, начать чинить самокат, поговорить с В. С.

С подработкой оказалось проще всего. Вчера позвонила по двум объявлениям – требовалась помощь в кафетерии заправки, что была недалеко от школы. Четыре часа после уроков и минимальный оклад устраивал и их, и меня.

В семье Воронцовых было не принято собираться за завтраком. Алла и Макс просыпались поздно. Они готовили на кухне первого этажа Каземата, где постоянно цапались. Чаще всего из-за какой-нибудь ерунды. Вчера Алла ударила брата половником по рукам, когда он прямо со сковородки съел ее омлет.

Макс постоянно задирал то Яну, то сестру, притом что повода они не давали.

– Макс! – орала на него Алла из-за съеденного омлета. – Он был не твой!

– И не твой, – спокойно ответил Максим, потирая ладонь, – сестричка.

Я сидела на подоконнике, решая, нужно ли вмешиваться или это уж точно не мои проблемы: кухня, брат и яйца. В смысле омлет.

Яна и водитель Женя побаивались Воронцовых-младших. Они не входили на кухню и не вмешивались, если Макс с Аллой начинали спорить.

Странно было видеть, как резко меняется настроение Максима. То он обожает Аллу, ну или просто терпит, то кидает в нее кухонными полотенцами и ошметками скорлупы, напевая: «Кама-кама-кама-кама-кама-Ка-ми-лия… ю кам энд гоу, ю кам энд гоу!»

Эти слова действовали на нее смертельным заклинанием. Глаза Аллы наполнялись слезами, она хваталась руками за слуховые аппараты и убегала в оранжерею, сбрасывая с себя кружевной фартук.

– Макс, – бросила я на него полный презрения взгляд, как только он закончил петь. – Зачем ты издеваешься над ней?

– Издеваюсь? Я просто пою. И ты пой, Кирыч, если она тебя достанет. Пой про камелию!

Пока я бежала к оранжерее, гуглила в телефоне, что это вообще за песня.

На самом деле там не про камелию, а про карму: Karma karma karma karma, karma chameleon. You come and go, you come and go. Но всем слышится кама-камелия.

– Эй! – постучала я в дверь парника. – Алла, ты там? Открой! Это я, Кира! Ау!

Электронный замок еле слышно щелкнул, и створки дверей разъехались. Вытирая глаза, Алла пробовала улыбнуться.

– Кирочка, все хорошо. Не тревожься обо мне.

– Макс не прав. Я не в теме, но, когда он бросил в тебя скорлупой, хотела расквасить пару его скорлупок. И расквашу!

Она быстро кивнула и затараторила:

– Он не понимает, Кирочка. Никто не понимает. Поэтому бывает таким. Но он хороший… на самом деле он лучший из всех… братьев.

– А что у них с Яной? Она его бывшая? – произнесла я максимально невинным тоном с нотками равнодушия.

– Ой, что ты? – перекрестилась Алла, – нет! Макс срывается, потому что у него неуравновешенная психика. У него в голове все… неправильно, Кирочка. Я работаю здесь, – обернулась она, – чтобы отец выпускал косметику и зарабатывал деньги, придумываю уравнения для Макса, чтобы он скорее поправлялся. Я пробую найти причину его приступов – узнать, на что у него аллергия. Я делаю все, что могу, но… – вытянув руку, она коснулась моего кольца на шнурке из крапивы, – отец боится, что я все это брошу. Или сбегу. Поэтому он всегда должен знать, где я. И с кем.

– Отец тебя контролирует, мать обращается как с куклой, а Макс подтрунивает. Н-да, – оперлась я руками о стекло, за которым жужжал десяток компьютерных мониторов, – а я переживала, что у меня нет ни сестер, ни братьев.

– У тебя есть я. И Макс.

Вытянув руки, она обняла меня, точнее мое плечо, прильнув к нему.

– Ты ему нравишься, Кирочка, я знаю.

Я хмыкнула в голос:

– Тебе показалось. Он влюблен в себя. Или в каких-нибудь цац с именами Джулианна, Анжелика, поет даже про нее – Камелию.

Я хотела ее рассмешить, но получилось обратное – Алла зашмыгала носом. Пока я придумывала, где взять салфетку, вышитый носовой платок появился перед нами сам, а заодно и Яна.

– Алла Сергеевна, возьмите, – держала она платок. – Кира, что случилось? – обеспокоенно смотрела на нас ассистентка.

– Макс это начал, – наябедничала я «между нами девочками», – швырял в Аллу скорлупой и начал петь. И если он крикнет на кого-то из вас еще раз, я врежу ему пяткой! У меня растяжка гимнастки. Смотри, Алла! Смотри, как я могу!

Замахнувшись, я просвистела стопой над головой сначала Яны, а потом и Аллы, пока они приседали, боясь лишиться зубов, но обе начали улыбаться – по-настоящему, без страха, что жил в этом доме, и совсем не из-за летучих мышей или ядовитых растений.

Так удачно встретив ассистентку, я выяснила, что Владислава Сергеевна завтракает каждый день в семь утра и что завтра Яна проводит меня к ней, внеся в расписание.

Вечером я написала Светке СМС:

«Они тут по записи друг с другом завтракают, через календарь помощницы… прикинь?»

Она ответила:

«Лучше про парней расскажи! Кто круче?»

«Костя помолвлен. Нельзя на него глазеть. Жалею, что флиртовала в бильярдной и под кроватью… и немного на крыше… тупо вышло!»

«Надо было с Лавочкиным летом тусить, а не с бабулей на грядках!!!»

«Мне с бабулей интересней, чем слушать про тупой пранк Лавочкина, как он первоклашкам кидает на головы воду в надувных шариках».

«Бабушка у тебя сама пранкерша! То кролей постреляет, то фотки порежет!»

«Не напоминай про кролей и фотки…»

Я посмотрела на снимок, приколотый у рабочего стола.

«Тогда стреляй глазками по Максу. Покажи ему вертикальный шпагат, он не устоит!»

«Он уже видел, – вспомнила я, как отбивала воздушный шарик кончиками пальцев, – а потом мы упали на кровать… а потом он пристегнул меня ремнем (в машине), а потом… расскажу завтра!»

«Ну Киииииир!!!!»

В пять утра меня разбудил будильник. Нужно успеть принять душ и привести себя в порядок перед завтраком с Воронцовой. Расчесывая мокрые пряди,