– Даже если так, – отрезала Алисия Майлз. – Я не имею к этому абсолютно никакого отношения. Да, мы спорили, тут ты верно заметил. Но на этом всё.

Почему-то она производила впечатление крысы, загнанной в угол.

– О чём же вы спорили? – решилась я на осторожное наступление.

Ножки тяжёлого стула, охнув, скрипнули по полу, когда Алисия возмущённо встала:

– Это моё личное дело, которое вас совсем не касается!

– Возможно, ваш спор касался мужчины? – Стрела Финна, очевидно, попала в «яблочко».

Алисия Майлз задрожала всем телом. Слёзы выступили на её глазах. Плечи задрожали, и она спрятала лицо в ладонях. Ей не нужно было больше ничего говорить. Её реакция послужила достаточным ответом. Она отвернулась к большому портрету маслом, изображавшему Вильяма Эшфорда.

– Уходите! – тихо всхлипнула она. – Пожалуйста!

– Последний вопрос, – потребовал Финн. – Что Рубиния Редклифф кинула вам под ноги?

Но тут не выдержала я.

– Пойдём! – прошептала я и вытащила Финна за рубашку из комнаты.

– Этого я не хотела! – вздохнула я несколько секунд спустя, когда дверь в библиотеку закрылась за Финном, Перси и мной. – Бедняжка совсем раздавлена!

– Мне тоже её жалко, – признался Финн и упал в кресло. – Но, если мы будем слишком деликатничать, то успеха не добьёмся.

Здесь он был прав. Я уселась в кресло напротив. Из-за слишком мягкого сердца я разрушила возможность узнать, что Рубиния Редклифф бросила под ноги Алисии Майлз. Мне действительно стоило быть потвёрже. Перси улёгся на моих ногах, и я со вздохом вытащила блокнот и ручку из рюкзака.

«Алисия Майлз» написала я на второй странице. Сразу под заголовком «Подозреваемые». На первой странице я вывела по-деловому угловатыми печатными буквами «Результаты расследования убийства Рубинии Редклифф».

– Я считаю её суперподозрительной, – радостно сообщил Финн, пока я записывала.

«Возможность: она была в бухте.

Мотив: мужчина/ревность. Возможно, из-за него состоялась ссора с Рубинией».

– По телефону она сказала: «Я всё для тебя сделаю». А то, что она говорила с типом, из-за которого был спор с Рубинией Редклифф, ясно, как день, – размышлял Финн и потянулся. Он запрокинул голову. – ВСЁ. Убийство тоже?

Я вздрогнула. Почему-то я не могла представить эту изящную девушку убийцей. Но как можно быть уверенным в этом?..

«Рубиния Редклифф… бросила что-то к её ногам» – хотела ещё добавить я, но сперва нужно было кое-что прояснить:

– Послушай, Финн, ты должен рассказывать мне всё, что знаешь. Я имею в виду, мы же команда.

– Я так и делаю! – запротестовал Финн, глядя на меня с удивлением.

– Нет. Как раз так ты и не сделал. О споре между ними ты не обмолвился ни словом. И о том, что Рубиния что-то бросила ей, я ничего не знала, – пожаловалась я.

И вот снова она, его неотразимая улыбка.

– Я, наверное, просто забыл. Прости!

На эти сияющие глаза я не могла злиться ни секунды. Завершив свои записи, я перечитала их ещё раз и задумчиво постучала ручкой по блокноту.

– Где ты был, когда увидел Алисию Майлз и Рубинию Редклифф в бухте?

– На береговой тропинке, там, где она поворачивает в бухту. Я инстинктивно бросился в кусты, когда заметил, что Рубиния Редклифф не одна. Оттуда я и наблюдал за нею. В трёхстах метрах от меня они кричали друг на друга, как рыночные торговки. Бешено жестикулируя и всякое такое. К сожалению, я не понял ни слова. Для этого я находился слишком далеко.

– А потом?

– В какой-то момент Рубиния Редклифф бросила что-то к ногам Алисии Майлз. Та подняла это что-то и испарилась. Тогда я снова быстро спрятался. Не знаю почему, но я не хотел, чтобы она меня видела.

– А потом?

– Примерно через пять минут Алисия Майлз промчалась мимо меня. Она плакала, и лицо у неё было довольно красное. Я ещё немного подождал, пока горизонт не стал чистым, потом решился выйти из укрытия. Рубиния Редклифф сидела внизу на валуне. Живая!

– А когда ты спустился, она была мертва?

– Именно так.

Я медленно покачала головой.

– Тогда Алисия Майлз не могла убить её, – постановила я и должна признать, что чувствовала себя как минимум настолько же разочарованной, как Финн, удивлённо спросивший:

– Почему нет?

Я терпеливо объяснила ему то, что поведала мне раскрасневшаяся от волнения бабушка после встречи её литературного клуба: согласно результатам вскрытия, Рубиния Редклифф умерла от анафилактического шока. Так обозначается экстремальная реакция организма на вещество, на которое у человека сильная аллергия. Рубиния Редклифф часто сокрушалась, что страдает от аллергии 6-го класса на фундук, что значило следующее: стоило ей съесть фундук и не принять срочных мер, как за несколько секунд – в лучшем случае минут – она умрёт.

– Так что, если бы Алисия Майлз действительно заставила Рубинию съесть орех, та, скорее всего, была бы мертва, прежде чем Алисия хоть одной ногой ступила бы на береговую тропу. А ты сам видел её живой спустя целых пять минут, – заключила я свои размышления. – Если бы ты рассказал мне об этом в самом начале, нам бы не пришлось её мучить.

– Чёрт! – ругнулся Финн и откинулся в кресле. – К сожалению, это звучит логично. Она была такой отличной подозреваемой. Кто же это тогда?

– Когда она умерла? – рассуждала я вслух. – Я имею в виду, когда напал убийца? Когда ты двинулся в путь по береговой тропе, она ещё была жива. Когда ты спустился, то увидел уже её тело. Кто мог пробраться туда так, чтобы ты его не заметил? Сколько вообще времени оставалось у убийцы?

Здесь мне стоит коротко объяснить кое-что для тех, кто не был в Бухте контрабандиста в Эшфорд-он-Си. Склон, по которому тропинка спускается вниз в бухту, это не безжизненная каменистая поверхность. Совсем наоборот. На нём в избытке растут деревья и кусты. Они стоят сплошной стеной. Как только ты ступаешь на тропу, ты как будто оказываешься в джунглях, закрывающих вид на бухту. Нигде больше в Корнуолле нет такой бухты, и мы здесь, в Эшфорде, очень гордимся этим.

Я сдвинулась на край кресла. Я собиралась походить туда-сюда, чтобы заставить мозг работать. Будто это было само собой разумеющимся, Финн подошёл ближе, толкнул меня обратно в кресло и уселся на его подлокотник.

– Мы легко можем это вычислить, – заявил он, потянулся ко мне и взял из моих рук ручку и блокнот. Я вздрогнула. Он коснулся моей руки! Ненадолго и мимоходом, но этого хватило, чтобы околдовать меня. Длился бы этот мимолётный миг вечно! Я