Эти слова Вождя заставили Берию и Молотова переглянуться. Они знали насколько дорого обошлась СССР индустриализация в начале 30-х годов когда зерно продавалось за рубеж дороже чем собственным крестьянам, особенно в условиях голода в некоторых регионах. Тогда пришлось не только продавать золотой запас и ценные предметы искусства Эрмитажа, но и с помощью «Торгсина» выменивать у людей их запасы драгоценного металла. Всё это ради того чтобы как можно быстрее найти средства для импортного оборудования новых заводов и предприятий: Магнитка, СТЗ и др. Что и говорить, много чего тогда было сделано грубо и непродуманно… И теперь Сталин хочет снова продавать и так небольшой запас золота для оплаты процентов под кредиты капиталистов? Понятно, что оборона страны превыше всего, но всё же…

— Товарищ Сталин… они ведь нас крепко за горло возьмут если мы дадим им понять как нуждаемся в них! — решился возразить Берия, гадая почему тот не понимает огромный минус своего предложения. — Да и золота, вы сами знаете, у нас сравнительно немного. Опять взять займ у населения? Так у них разве что мелочь осталась после «Торгсина». Чем отдавать-то станем?

Молотов утвердительно кивнул, поддерживая его. Судя по лицу, ему тоже не нравилась такая перспектива но он благоразумно промолчал. Оно и понятно, берёшь в долг чужие деньги а отдавать придётся свои собственные!

Но Вождь их удивил. Усмехнулся в усы, откинулся на спинку кресла и негромко спросил:

— А кто сказал что мы будем отдавать деньгами? Или золотом? Или зерном? Я такого не говорил.

Лаврентий снова посмотрел на Молотова, теряясь в догадках. Он не был силён в финансах, это была не его сфера деятельности но, глядя на довольного собой Иосифа Виссарионовича, Берия понял что тот уже знает решение и теперь лишь забавляется их растерянностью.

Снедаемый любопытством, нарком НКВД подыграл ему и, пожав плечами, поинтересовался:

— Тогда чем? Что могут захотеть получить от нас Рокфеллер и вся остальная свора финансовых хищников?

— Естественно, большую прибыль и дорогую недвижимость, что же ещё? А также рынки сбыта для своих товаров… — ответил Сталин, презрительно покачав головой. И видя что ни Берия ни Молотов всё равно не поняли смысл его идеи, начал объяснять: — Некий англичанин по фамилии Даннинг в прошлом веке сказал отличную фразу, правдиво характеризующую суть западной финансовой системы и её последователей — «Обеспечьте 10%, и капитал согласен на всякое применение; при 20% он становится оживлённым, при 50% положительно готов сломать себе голову; при 100% он попирает ногами все человеческие законы; при 300% нет такого преступления, на которое он не рискнул бы, хотя бы под страхом виселицы». Именно этот постулат, точнее, стремление американцев к наживе, я и предлагаю использовать, товарищи!

— Мы предложим им такую морковку от которой им будет очень трудно отказаться… — размеренно говорил он, невозмутимо покачивая своей знаменитой трубкой. — Создадим для них акционерные общества и отдадим большую долю акций наших самых крупных предприятий. Скажем, сорок процентов или даже больше. Станем платить дивиденды по ним, чтобы ещё больше завлечь капиталистов. Позволим влезть в развитие наших месторождений ценных металлов и другие места которые их заинтересуют кроме, возможно, стратегически важных. Откроем рынок для американских товаров, особенно тех в которых у нас дефицит. Трактора, сеялки, всякие приборы… список уже готовится. Будем всячески выказывать своё расположение к США и интерес к их деньгам. Сделаем вид что прижмём местных коммунистов, на радость Рузвельту. А взамен этого станем требовать больших займов, поставки алюминия и всего того что не хватает нашей стране перед войной. Причём в промышленных масштабах. Уверен, если не на всё то на многое они согласятся.

«Но это же даст американцам возможность глубоко залезть к нам в карман и даже диктовать свои условия в случае необходимости!» — эти слова чуть не вырвались с губ Берии и он лишь в последний момент спохватился. Давно зная Сталина Лаврентий никак не хотел верить в правдивость того что услышал. Наверняка есть какой-то подвох во всей этой истории! Просто обязан быть!

— Ваша главная задача, Вячеслав Михайлович, будет заключаться в том чтобы правильно провести переговоры в Вашингтоне и выбить из американцев как можно больше выгоды на наших условиях! — продолжал Иосиф Виссарионович, обратив всё своё внимание на Молотова. — Вы должны дать им понять что советское государство готово пойти на уступки и значительное смягчение своих взглядов на отношения с США. Выразите нашу заинтересованность в тех пунктах о которых сейчас шла речь, и добейтесь максимального их выполнения! Более полный и подробный список необходимых ресурсов, а также их количество и качество, вы получите перед отъездом. Что касается акций наших заводов и рудников… Бейтесь за каждый процент, но когда поймёте что они начинают сбивать цену, соглашайтесь уступить, если они сделают то же самое! Самое большее, что вы можете пообещать в угоду их непомерной жадности, сорок пять процентов акций всех наших самых мощных и рентабельных предприятий! Но за каждую цифру выжмете из них как можно большее количество ресурсов, станков для заводов и дефицитной техники! Убедите их что мы готовы на долгосрочное сотрудничество и, возможно, даже на военный договор о взаимопомощи против Японии. Я думаю что возможность нажиться на нашей промышленности и ворваться в доселе закрытый для капиталистов советский рынок, для насыщения его своими товарами, просто не даст им отказаться от вкусной русской морковки…

Берия, слушая Вождя, всё больше подозревал что настоящая истина где-то совсем рядом. Определённо, Сталин что-то задумал… Но что? И внезапно его озарило! Неужели⁈..

— Товарищ Сталин… — он решился подал голос, чтобы озвучить своё смелое предположение. — Возможно, я ошибаюсь, но мне кажется что я понял истинный смысл вашей идеи.

Густые брови Иосифа Виссарионовича поднялись, а его голова медленно и одобрительно кивнула. Хитро блеснули прищуренные глаза и Берии почудилось что в кресле сидит не человек а самый настоящий кот, только что незаметно для всех умявший кусок мяса со стола.

— И что же ты понял, Лаврентий? — спросил он, пока удивлённый Молотов непонимающе смотрел на них обоих. — Расскажи, нам с Вячей будет интересно послушать.

— В сущности, я хотел сказать что когда придёт нужное время то для американцев прозвучат те же слова что и в январе 1918 года, а именно — «Караул устал! Прошу покинуть помещение!» — чуть улыбнулся Берия когда заметил усмешку Вождя.

— Продолжай, раз уж