Шрифт:
Закладка:
Берия удивлённо вскинул брови, поразившись такой подробной информации. Нет, конечно, он знал что его конкурент — Разведупр Красной армии, сейчас называющийся 5-е управление наркомата обороны СССР под командованием высоко взлетевшего по карьерной лестнице Героя Советского Союза лётчика Ивана Проскурина, имел свою собственную агентуру за рубежом, но детальное знание обстановки Шапошниковым его всё равно изумило. Армейцы традиционно упорно старались не давать НКВД совать свой любопытный нос в свою епархию и, не смотря на прошедшие чистки, видимо, смогли в большей степени сохранить своих людей в Англии и Франции. Это было досадно, что уж тут сказать… Утёрла нос Красная армия госбезопасности.
— То есть, вы считаете что скоро там всё кончится? — уточнил Вождь, опять окутавшись клубами дыма.
— Так точно, товарищ Сталин! — твёрдо сказал Шапошников, прямо глядя ему в глаза. — Ни я ни мой штаб не видят ни одной причины которая могла бы помешать союзникам избежать катастрофы в районе Дюнкерка. Им остаётся только скорейшая эвакуация чтобы спасти как можно больше личного состава воинских частей.
— Благодарю вас за подробный доклад, Борис Михайлович! — Иосиф Виссарионович медленно кивнул головой, и неожиданно сменил тему. — А что вы можете сказать о ходе операции «Граница»? Как там успехи?
— Всё идёт почти по плану, товарищ Сталин! — Шапошников профессионально переключился вслед за ним и перелистнул ещё один лист бумаги в своей папке. — Нужные распоряжения и приказы разосланы по военным округам, в ответ получены доклады о начале выдвижения на места новой дислокации в западных районах Украины и Белоруссии. Приоритет в пути отдан инженерным и строительным частям, они первыми прибудут на место и построят необходимую инфраструктуру для прибывающих войск. Затем, согласно плану, эти части выдвинутся в те районы которые укажет коринженер Карбышев и начнут предварительные строительные работы по возведению оборонительных сооружений. Все вопросы с транспортировкой воинских частей по железной дороге согласованы мной с начальником НКПС товарищем Кагановичем. К сожалению, график переброски требуемых воинских частей, скорее всего, придётся скорректировать, товарищ Сталин… — тяжело вздохнул он и, заметив вопросительный взгляд Вождя, пояснил: — Дело в том что хозяйству Лазаря Моисеевича по-прежнему остро не хватает подвижного состава и паровозов, поэтому выдвижение войск займёт больше времени чем планировалось. Что поделать, последствия Гражданской войны всё ещё дают о себе знать… — развёл маршал руками.
«Лазарь опять поёт Лазаря… — подумал Лаврентий, пытаясь скрыть улыбку. — Бедный я несчастный!»
Сталин промолчал на это уточнение и Берия понял что оргвыводов в отношении Кагановича сделано не будет. Видимо, там и в самом деле не всё гладко. Впрочем, до проблем начальника НКПС ему было ни жарко ни холодно, в конце концов у каждого свои «рабочие» болячки.
— Доложите о ситуации по защите бакинских и грозненских нефтепромыслов от вероятного воздушного нападения союзников! — подал голос Иосиф Виссарионович и Лаврентий напрягся, понимая что этот вопрос затрагивает и его самого.
План «Копьё», представляющий из себя намерение англо-французской авиации мощными авиаударами разбомбить советские нефтяные месторождения и заводы по её переработке, был в буквальном смысле «грязным» и по-военному абсолютно логичным, если смотреть на него с точки зрения правителей Парижа и Лондона. И информация от «Потомка» лишь дополнила то что советское руководство впервые узнало от своей агентуры в Великобритании в самом конце прошлого года, внедрённой в английскую разведку, контрразведку и министерство иностранных дел. Именно благодаря ей Сталин с Берией и ознакомились с содержанием двух отправленных 11 января 1940 года писем английских и французских послов в свои столицы, касающихся этого вопроса.
В Лондоне получили такое мнение своего посла «…акция на Кавказе может поставить Россию на колени в кратчайшие сроки, а бомбардировка кавказских нефтепромыслов способна нанести СССР нокаутирующий удар!»
Ещё более жёстко об этом написал генеральный секретарь французского МИДа Леже в письме американскому послу Буллиту в тот же день: «Франция не станет разрывать дипломатических отношений с Советским Союзом или объявлять ему войну, она просто уничтожит СССР!»
Главная цель — не дать русским поддерживать своего союзника Германию топливом. Дополнительная — ослабить самих коммунистов и их армию жесточайшим дефицитом горючего. Учитывая что на этот день тамошние нефтепромыслы давали 80% авиационного бензина для ВВС РККА, 90% керосина и 96% автотранспортных масел от общего производства в СССР, на циничный взгляд западных союзников игра стоила свеч.
«Грязным» же план был ещё и потому что в Лондоне и Париже никого не волновало что в случае успеха авианалёта город Баку, с его почти восьмисоттысячным населением и званием «кавказского Парижа», будет стёрт с лица земли. Хотя, в принципе, логично — кого беспокоит судьба советских аборигенов когда на кону такие ставки как защита от Гитлера? В конце концов, русские как были так и остались для них врагами, даже если с ними и заключены дипломатические отношения. Для полного разрушения Баку отводилось две недели, Грозного — 12 дней, Батуми — 1,5 дня. Ничего личного, просто политика…
А по оценкам американских специалистов, у которых агенты Берии за рубежом ненавязчиво запросили рекомендации, в случае такого катастрофического сценария последствия для СССР были бы ужасны: тушение пожаров, из-за пропитанной нефтью почвы, заняло бы несколько месяцев. А восстановление нефтедобычи — годы. Шах и мат всему гражданскому и военному советскому транспорту. Пришлось бы воевать по старинке, в духе той же Гражданской, передвигаться на поездах и лошадях…
С аэродромов, расположенных в подмандатной Франции Сирии, должны были взлететь сто бомбардировщиков разделённых на девять групп. Начало операции союзники наметили на 15 мая 1940 года, но из-за отставания сроков по сооружению взлётных полос для тяжёлых машин, его перенесли на июнь. Ещё в марте, а потом и в апреле, английский
